Таганский перекресток. Вадим Панов
задумчиво погладил подбородок и улыбнулся.
К чему идти в кровать, если все равно не заснешь? Слишком высоко напряжение, слишком много неприятных мыслей лезет в голову. Не следует мучить самого себя, когда можно заняться гораздо более приятным делом.
Зарема не спала. То ли догадывалась, что Батоев вновь заявится в ее комнату, то ли не могла уснуть.
В эту ночь в Москве не спали много людей.
Девушка сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и не пошевелилась даже после того, как Мустафа остановился перед ней.
– Я подумал, что тебе скучно, – произнес Батоев после короткой паузы и принялся расстегивать рубашку. – Да и мне чего-то не спится.
– У тебя неприятности с Абдуллой?
Но на этот раз Мустафа был готов к проявлению дерзости и лишь усмехнулся:
– Не бери в голову, красавица, я все улажу.
Зарема чуть пошевелилась, тонкая ткань ночной сорочки пришла в движение, и Батоев увидел упругую выпуклость груди. Его ноздри раздулись, руки слегка задрожали, и последняя пуговица рубашки не расстегнулась – оторвалась.
«Девка сводит меня с ума!»
Что значит – делает слабым, уязвимым.
Но и не желать Зарему Мустафа не мог. Он мечтал о мгновении близости, жаждал прикоснуться к бархатистой коже, зарыться лицом в длинные черные волосы, вдохнуть ее аромат, почувствовать жадную мягкость губ.
Оставался лишь один выход.
Батоев перестал расстегивать брючный ремень и резко, очень жестко ударил девушку кулаком в голову. Зарема промолчала. Удар бросил ее на спинку кресла, но девушка не издала ни звука. Медленно вернулась в прежнюю позу и замерла. Вот только бретелька сорочки соскользнула с плеча, обнажив правую грудь. Поправлять одежду Зарема не стала. Мустафа издал глухое рычание и следующим ударом бросил девушку на пол.
Что последует дальше, девушка знала – не в первый раз знакомилась с людьми, подобными Батоеву. Они боятся проявить слабость, а потому… Или ее будут долго и жестоко бить, или долго и жестоко насиловать. Ни то, ни другое девушку не устраивало.
– Остановись! – Зарема ловко откатилась в сторону и вскочила на ноги, одновременно успев вернуть на место бретельку. – Стой!
– Что? – Мустафа замер.
Ненадолго. Через несколько мгновений удивление пройдет, и его ярость удесятерится. Нужно спешить!
– Я могу тебе помочь!
– В чем?
– Перстень!
Батоев недоверчиво посмотрел на девушку:
– Говори.
– Я помогу найти его.
– Каким образом?
Зарема грустно улыбнулась:
– Он мне не чужой. Мы чувствуем друг друга.
Пару секунд Мустафа обдумывал слова девушки. Затем в его глазах вспыхнули недобрые огоньки, и Батоев зло процедил:
– Ты могла мне помочь с самого начала!
– Я тебя совсем не знала. И не была уверена, что с тобой мне будет лучше, чем с Абдуллой.
– А теперь уверена?
В его голосе прозвучало мужское