Кровник. Лев Пучков
убегавшую от шоссе в лесополосу. Пассажиры безропотно молчали, не делая попыток протестовать. Какой-то шепоток было возник на задних рядах, но лентоносец зыркнул туда ястребиным взором, и в салоне воцарилась зловещая тишина.
Что ж, к чеченскому диктату у нас привыкли – они до войны давили русаков, где могли, своим превосходством; угнетали, обирали, издевались – это у нас в порядке вещей. Так что сейчас, в самый разгар чеченской бойни, неожиданное появление «духов» на российской территории никого в состояние шока не повергло – в истерику никто не впал и героических бросков грудью на автомат не совершал.
Автобус неторопливо передвигался по грунтовке, петлявшей меж посадок, и вскоре шоссе скрылось за кронами деревьев. Придя в себя, я аккуратно выдернул из рук онемевшей Светланы ридикюль, достал маникюрные ножницы и слегка надрезал обивку сиденья. Затем я извлек из кармана куртки наши документы, путевки и засунул их под обивку, постаравшись продвинуть как можно дальше, чтобы не прощупывались при поверхностном осмотре. Избавившись от документов, я немного расслабился и даже рискнул высунуться в проход, чтобы повнимательнее рассмотреть захватчиков. Если они помимо тривиального грабежа начнут выяснять, кто есть кто, и найдут наши документы – я в этом автобусе буду первым кандидатом в покойники. Открыв обручальным кольцом бутылку пива, я приготовился пролить содержимое на сиденье: если чехол будет залит, «чехи» почти наверняка не станут его детально рассматривать. Они в этих вопросах крайне щепетильны, чистоплюи хреновы…
Через некоторое время автобус остановился. Выглянув в окно, я обнаружил, что в расположенной неподалеку рощице стоят два тентованных «Урала», возле которых расхаживают десятка полтора вооруженных «духов».
«П…дец, приехали», – зафиксировало сознание праздную мысль.
– Приехали! – подтвердил здоровенный лентоносец и коротко приказал: – Всем выйти на улицу! Вещи оставить в салоне. Кто не выйдет, пристрелю как собаку!
Пассажиры покидать салон не торопились. Люди передвигались нехотя, несмотря на понукания нервно покрикивающих боевиков, стоящих у двери. Я незаметно вылил пиво на сиденье и теперь стоял враскорячку, ожидая, когда можно будет вылезти в проход.
Поскучав с полминуты, боевик-лентоносец скорчил страшную рожу и гнусаво пообещал:
– Я, бля, вижу, вы ни черта не торопитесь, идиоты! Считаю до двадцати – кто не успеет выйти, расстреляю как собаку! – И для пущей убедительности два раза выстрелил из автомата вверх, продырявив крышу «Икаруса». – Раз, два, три… – На счете «18» салон опустел – пассажиры резво высыпали на улицу и сгрудились у автобуса.
– Внимание сюда! – громогласно объявил здоровенный «дух». По всей видимости, он командовал акцией – его слушались. – Мы, солдаты свободной Ичкерии, производим изъятие ценностей для организации борьбы с российскими оккупантами! После этого будете свободны. Мы не желаем вам зла, но жестокая необходимость поставила нас в такие невыносимые условия, что мы