Отдельная реальность. Карлос Кастанеда
черт! Да, – грубо и резко ответил дон Хуан.
Лусио непроизвольно выпрямился, и на мгновение я ощутил, что все они не на шутку испугались. Но дон Хуан широко улыбнулся и продолжал мягко и спокойно:
– Неужели непонятно, что Макарио сам не знает, что плетет? Ведь это же очевидно – чтобы говорить о Мескалито, нужно знать.
– Снова ты за свое, – сказал Эскере. – Ты, между прочим, еще похлеще Макарио. У него хоть что на уме – то и на языке, неважно, знает он это или нет. А от тебя годами я только и слышу – нужно знать, нужно знать… Что знать, скажи на милость?
– Дон Хуан говорит, что в пейоте есть дух, – сказал Бениньо.
– Я видел пейот – он растет в поле, – но ни духов, ни чего-нибудь похожего не встречал никогда, – сказал Бахеа.
– Пожалуй, Мескалито и правда похож на духа, – объяснил дон Хуан. – Тем не менее ясности в этом вопросе не бывает, пока не узнаешь его сам. Эскере жалуется, что я годами твержу одно и то же. Он прав. Но разве моя вина в том, что вы не хотите понять? Бахеа говорит, что тот, кто принимает зелье, становится похожим на скотину. Мне так не кажется. Но зато я думаю, что те, кто считает себя выше животных, на самом деле – хуже них. Вот мой внук. Он же вкалывает без отдыха. Я бы даже сказал, что он живет лишь затем, чтобы пахать, как мул. Из того, на что не способны животные, он занимается только одним – пьянствует.
Все рассмеялись. Звонче всех хохотал Виктор – совсем еще молодой парень, почти юноша.
Элихио, молодой фермер, до сих пор не проронил ни слова. Он сидел на полу справа от меня, прислонившись спиной к мешкам с удобрениями, сложенными в доме, чтобы их не намочил дождь. Элихио дружил с Лусио с детства. Ростом он был чуть пониже своего друга, но отличался атлетическим телосложением и выглядел очень сильным. Казалось, он заинтересовался тем, о чем говорил дон Хуан. Бахеа пытался что-то сказать, но Элихио опередил его.
– Каким образом пейот может все это изменить? – спросил он. – Мне кажется, человек рождается для того, чтобы всю жизнь работать. Мул – тоже.
– Мескалито изменяет все, – сказал дон Хуан, – хотя бы мы и продолжали работать, как все, как мулы. Я сказал, что в Мескалито есть дух, потому что изменения в человеке производит нечто, действительно похожее на дух. Дух, который можно увидеть, до которого можно дотронуться, дух изменяющий нас, иногда не считаясь при этом с нашими желаниями.
– Конечно, для начала пейот делает тебя психом, – сказал Хенаро. – А после этого ты, разумеется, начинаешь воображать, что изменился. Верно?
– Каким образом он может нас изменить? – настаивал Элихио.
– Он учит нас правильному образу жизни, – ответил дон Хуан. – Он помогает тому, кто с ним знаком, и защищает его. Ваша жизнь – это не жизнь вовсе. Ни один из вас понятия не имеет о радости сознательного действия. У вас нет защитника.
– Что ты хочешь этим сказать? – обиженно воскликнул Хенаро. – Есть у нас защитники. Господь наш Иисус Христос, cвятая Дева Мария, маленькая Дева Гваделупская… Разве это не защитники?
– Ого, целый