Самосознание роботов. Судьба человечества. Владимир Вячеславович Зданович
что-то спросили?
– Нет, это я так … сам с собой.
Неделя прошла в суете мелочных забот. Евгений лишь изредка вспоминал о Дёме, и всё происшедшее казалось призрачным сном, чем-то средним между кошмаром и нежданным приключением.
Неожиданный звонок застал его в офисе.
– Женя, нам надо встретиться, – звучал в трубке незнакомый женский голос.
Женя, значит они накоротке. Возможно, даже встречались. У него, что? Провалы в памяти?
– Извините, но я встречаюсь только со своей женой.
– Простите, Женя, я неверно выразилась. Я жена Дементия Степанова. Если вы не возражаете, давайте встретимся где-нибудь в нейтральном месте и поговорим.
Голос поникший, видимо, произошло что-то серьезное, как говорится, что во сне приснилось, то с неба и свалилось.
– Маша! Не узнал вас, богатой будете.
– Ну, да, конечно.
– Света, я на обед к Тарасову не пойду. Пусть мой зам отдувается.
Они сидели с Машей в кафе, пили грейпфрутовый сок. Вид у нее краше в гроб кладут. Она молчит.
– Так что же привело сюда такую очаровательную женщину?
– Да уж, привело.
– Что у вас стряслось? Дёма?
– Да. Я не понимаю, что происходит. Дементий стал забывать самые элементарные вещи. В нем будто живут две личности, и одна не помнит, что делала другая. Он вдруг начинает говорить на незнакомом мне языке, потом ничего этого не помнит. Мне страшно. Помогите мне.
– Похоже, он инфицирован, а вы говорили, что запретили ему заражать себя вирусом.
– Я запретила ему делать инъекцию, так он и не делал. Он утверждает, будто изобрёл способ заражения его чертовым вирусом без инъекций. Достаточно прислонить его новое изобретение к человеку, и человек заражен.
– Вы считаете, что он инфицирован?
– Да. И он наверняка заразил с помощью своей игрушки …
– Других, – вставил Евгений, – понятно. Я могу его увидеть?
– Конечно. Он все время дома. Только не пейте с ним ничего спиртного.
– Одна просьба. Я поговорю с ним тет-а-тет.
– Не наделайте глупостей, я вас умоляю.
– Старик, я безумно рад тебя видеть. Спасибо, что нашел время навестить меня.
Евгений осмотрелся. В кухне, куда его повел Дёма, чувствовалась женская рука. Везде наведен порядок. На столе и в раковине нет грязной посуды. Кругом чистота, никаких лишних запахов. Маша, очевидно, здесь хозяйничает, значит, их разлад не зашел слишком далеко, все еще можно поправить.
– Что будем пить?
– Чай.
– И только?
– Спиртное мне сегодня противопоказано.
Дёма довольно ловко приготовил чай. По крайней мере, эти функции у него не нарушены.
– Дём, ты действительно заразил себя вирусом? – спросил Евгений, когда они приступили к чаепитию.
– Конечно, я тебе уже говорил. Что тебя волнует?
– Ты подписал себе смертный приговор. Джонни ведь умер.
– Джонни был обезьяной. Его организм неприспособлен к вирусу, а я человек. Человеческий