Летний дракон. Первая книга Вечнолива. Тодд Локвуд
убрала с моего лица волосы.
– Ты в порядке?
Я фыркнула, чуть не заплевав все вокруг.
– Я-то вообще думала, что будет хуже!
А потом, не зная, рассмеяться или заплакать, сделала и то, и другое.
Джем опустилась рядом.
– Может, все дело в том, что ты увидела. Могу я спросить, что случилось?
– Видимо, рассказывать пока нельзя.
Она пожала плечами.
– Я не настаиваю.
Не знаю почему – может, потому, что Джем так погрустнела, или потому, что мне отчаянно была нужна поддержка, – я все выложила. Если я могла кому-то доверить тайну, так только ей. Она была чужачкой, из приюта при Храме, ее еще младенцем удочерил фермер. Джем и сама не представляла, откуда она родом. Скорее всего, с северо-востока, если судить по светлой коже и необычным рыжим волосам, которые отличали Джем от окружающих всю ее жизнь. Может, поэтому она и держалась особняком. Ее дразнили, ставили в вину «грязную кровь», и Джем тянулась к животным – им было не до цвета ее волос. С возрастом она стала известна как хороший объездчик лошадей. Наверное, именно это и привлекло Томана. Когда он начал за ней ухаживать, Джем стала работать с драконами, у нее словно был дар. В конце концов, Томан попросил ее руки.
У него появилась невеста, а у меня – старшая сестра. Я быстро ощутила в ней родственную душу, хоть и не была такой же чужачкой. Наши места в жизни были давным-давно распределены. Томан – наследник. Дариан – второй в наследовании. Я же? Младшая сестра. А Джем – жена наследника. Мы не у дел.
Джем не любила говорить о прошлом, а я не просила. Мне было достаточно нашего родства, хоть иногда я и гадала, не хотел ли Томан заполучить жену, которая всю жизнь его благодарила бы. Все-таки он спас ее от мучений. Непонятно, в общем. Я всегда знала, что Томан поглощен своим будущим в качестве мастера-разводчика. Иногда он чуть ли не носил Джем на руках, а иногда вел себя как полный придурок. Драконы – не лошади, поэтому ей приходилось многому учиться. Мне казалось, Джем хорошо справляется, но Томан часто перегибал палку.
А сейчас я очень нуждалась в подруге, способной выслушать. Я всхлипнула, вытерла рукавом нос, а потом медленно и подробно изложила свой взгляд на случившееся: как искалечили Френа, как я узнала, что в этом году не получу дитя. Однако, как только я добралась до явления дракона Гетига, слова хлынули как будто сами собой. Так хорошо наконец излить душу, обрести верного слушателя в лице Джем. Но я не упомянула ощущение того, что планета жива и движется у меня под ногами, а еще непостижимо пристальный, изучающий взгляд Летнего дракона. Все это было для меня слишком новым, слишком личным, чтобы облечь в слова. Чувства не желали преобразовываться в речь. Я пересказывала лишь основные действия: видела, карабкалась, бежала, следовала.
К концу рассказа равнины на востоке уже погрузились в сумрак. Светились лишь верхушки грозовых туч, отмеченные последними лучами солнца.
Я с удивлением заметила, что Джем напряженно смотрит на меня.
– Как думаешь, что это означает? –