Дети крови и костей. Томи Адейеми
на отца. Я не могу представить себе, что он сделает. Мне начинает казаться, что мать на этот раз победила, но он роняет:
– Уйди.
Глаза матери расширяются. Самоуверенность сходит с лица, как стекают с него струйки пота.
– Мой король…
– Немедленно, – приказывает отец ровным голосом. – Мне нужно побеседовать с сыном наедине.
Мать сжимает мое запястье. Мы оба знаем, чем обычно заканчиваются такие беседы. Но она не может вмешаться.
Только если пожелает сама столкнуться с отцовским гневом.
Она кланяется, напряженная, словно натянутая тетива. Перед тем как уйти, ловит мой взгляд. Слезы бегут по ее припудренным щекам.
Удаляющиеся шаги матери звенят в тишине огромного зала. Дверь за ней закрывается, и я остаюсь наедине с отцом.
– Тебе известно, кто преступница?
Я медлю. Небольшая ложь смягчит побои, но отец чует ее, как гиенэр на охоте.
Она только все испортит.
– Нет, – отвечаю я. – Но на закате мы это узнаем. А потом я прикажу своим людям…
– Отзови их.
Я замираю. Он не дает мне ни единого шанса.
Отец думает, что я не способен на это. Он лишит меня звания капитана.
– Отец, – медленно говорю я. – Пожалуйста, послушай. Я не представлял, на что она способна, но теперь готов. Позволь мне все исправить.
Отец медленно и лениво поднимается с трона. Хотя его лицо кажется спокойным, я вижу ярость, которая скрывается за его пустым взглядом.
Смотрю в пол, когда он подходит. Уже слышу его крик «Долг превыше всего!».
Ориша важнее меня.
Сегодня я подвел его. Подвел отца и свое королевство, позволил предсказательнице поднять шумиху в Лагосе. Конечно, он накажет меня.
Я опускаю голову и задерживаю дыхание. Пытаюсь представить, насколько болезненным будет наказание. Если отец не просит снять доспехи, значит, будет бить по лицу.
Новые синяки будут у всех на виду.
Он поднимает руку, и я, приготовившись, закрываю глаза. Но вместо пощечины чувствую его ладонь у себя на плече.
– Знаю, что ты найдешь их, Инан. Лишь тебе это под силу.
От удивления я начинаю быстро моргать. Отец никогда не говорил со мной так.
– Это не просто преступница, – продолжает он сквозь сжатые зубы. – Это Амари.
Глава седьмая. Зели
На полпути к Илорин Тзайн решает, что опасность миновала, и натягивает поводья. Когда мы останавливаемся, некоторое время он стоит без движения. Похоже, я вызвала небывалую ярость.
Под стрекот сверчков в кронах деревьев я спрыгиваю с седла и обнимаю огромную голову Найлы, массируя место между рогами и ушами.
– Спасибо, – шепчу я, уткнувшись в ее мех. – Устрою тебе настоящий пир, когда доберемся домой.
Найла мурчит и прижимается мордой к моему носу, словно я детеныш, которого надо защитить. Не могу сдержать улыбку, но когда Тзайн спрыгивает на землю и идет ко мне, понимаю, что даже Найла не спасет меня от его гнева.
– Тзайн…
– Да