Волхвы. Белая кошка. Эдуард Евгеньевич Семенов
бы я что-то мог тебе сказать, то сказал, – ответил Филипп, бросая крутить колеса и позволяя Василисе взять на себя роль движущей силы. Филин пролетел немного вперед и уселся на ветку дерева, которая стояла у дорожки, мимо которой они должны были пройти.
Филипп поправил свои очки и спрятал руки в теплые варежки.
– Что совсем ничего не видел? – спросила Василиса.
– Все шесть чувств у меня в порядке, – огрызнулся парень. – И летать тоже могу.
Увечье стало для Филиппа сильным ударом, и он винил в нем всех окружающих, Любой даже мифический намек на свою ущербность воспринимал в штыки. Василиса решила сменить тему.
– Шурку давно не видел?
– Он уже полгода в Южной Америке, во временах Че Гевары. Воюет, – выдохнул он и уклонился от прямого ответа. – А может, пьет с Гогеном. Не знаю.
–. Черный пес неисправим, – усмехнулась Василиса. – Эстет и бунтарь. Меня вот тоже посылают.
– Куда?
– Кошкой. Туда.
Она махнула рукой и указала пальцем в небо.
– А-аа, – протянул он, и недовольно шмыгнул носом. Василиса поняла, что снова что-то не то сказала. Но парень сам раскрыл причину своего недовольства.
– Меня вот перестали куда-то посылать. Самому же бродить по прошлому, оказывается совершенно не интересно.
– Волхвы не могут жаловаться на свою жизнь. Значит, еще не пришло твое время.
– Да, я понимаю, и все равно хандрю.
Они дошли до флигеля, большого двухэтажного здания с наружным лифтом. Дом стоял на краю парка усадьбы рядом с конюшней и большой теплицей, где выращивали фрукты и овощи для столовой центра. Флигель был выкрашен в ярко-желтый, лимонный цвет и напоминал психушку.
– В дом не приглашаю, извини, – остановил Василису Филипп на пороге, – не прибрано там. Да и не ждал никого.
Василиса уже хотела попрощаться, но Филипп сделал пальцами рук еле уловимое движение, и достал из своей варежке то, чего Василиса никак не ожидала. Ворожея даже запнулась на полуслове.
– Что это, Филя? Ты где взял?
– Нашел на месте взрыва. Ну, не я, а филин. Я потом у него забрал. Ты знаешь, чье это?
В руках у Филиппа была серебряная цепочка. Тонкая как паутина.
– Можно? – Василиса протянула руку.
Филипп отдал ее ей.
– Пожалуйста, так чья это цепочка?
Василиса покачала головой.
– Не могу сейчас сказать, мне надо проверить. Но вполне возможно и моя.
Филипп поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ах, вот оно даже как, – сжал свои и без того тонкие губы. – Ты понимаешь, что это очень серьезно.
– Более чем, но я не уверена, мне надо проверить.
– Тогда забирай и проверяй, но будь осторожна, – Филипп вызвал лифт, больше не желая общаться. Она не стала настаивать. Помогла ему въехать в лифт. Попрощалась. После того, как лифт уехал, она заметила, как его филин влетел в слуховое окно дома. Пошла назад, к машине.
Теперь