Структура стихотворного текста в аспекте герменевтической теории интерпретации (на материале английского сонета XVI-XIX вв.). Светлана Николаева
текстовый объем по числу инкорпорированных в него разноуровневых языковых единиц. Существенно и то, что нередко стихотворный текст на основании своих свойств – лаконичности, повышенной информативности и неразрывности конструктивного и концептуального уровней – метафорически приравнивается к сложному языковому знаку [Залевская, 2002: 63; Бабенко, Казарин, 2005: 12] и даже лингвистическому понятию единого слова [Потебня, 1990: 139–140; Лотман, 2001: 184].
Второе из ранее приведенных нами положений, согласно которому стихотворный тест следует рассматривать как сложную структуру, где каждый из элементов обладает функциональной значимостью, понимается учеными по-разному. Р. О. Якобсон писал: «Поэзия подчеркивает конститутивные элементы на всех уровнях языка, начиная с различительных признаков и кончая композицией текста в целом» [Якобсон, 1987: 81]. С развитием этого подхода к изучению стихотворного произведения связаны идеи А. К. Жолковского и Ю. К. Щеглова, обоснованные в рамках так называемой структурной поэтики, или поэтики выразительности, возникновение которой приходится на середину XX в. Представляя художественное произведение неким «техническим устройством», каждый из элементов которого «работает» на передачу смысла, эти ученые видели свою цель в изучении средств, техник, приемов, с помощью которых «совокупность “внешних знаков” приобретает способность заражать получателя этих знаков заданными чувствами, идеями и отношениями к действительности» [Жолковский, Щеглов, 1996: 12]. Центральными понятиями поэтики выразительности выступают концепты «тема» и «текст». Тема в данном случае воплощает в себе изначальный замысел произведения, его центральный инвариант, тогда как текст являет собой результат ее воплощения, один из вариантов реализации. Эти концепты образуют своего рода оппозицию на основе критерия выразительности: тема рассматривается здесь как нейтральный член оппозиции, текст же стилистически маркирован. Таким образом, А. К. Жолковский и Ю. К. Щеглов предлагают анализ любого литературного произведения, прежде всего стихотворного, основанный на понятии темы и на системе приемов выразительности. «В поэзии любой речевой элемент превращается в фигуру поэтической речи», – отмечает Роман Якобсон, соглашаясь с тем, что стихотворный текст по самой своей сути тяготеет к экспрессивности и строгой организации [Якобсон, 1975: 228].
Т. Г. Хазагеров и Л. С. Ширина рассматривают этот вопрос в рамках экспрессивной стилистики, определяя экспрессию как «выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной (стилистически нейтральной) и придающие ей образность и эмоциональную окрашенность» [Хазагеров, Ширина, 1994: 168], и предлагая развернутую классификацию средств усиления экспрессии на фонетическом, лексическом и синтаксическом уровнях (подробнее об этом см.: [Хазагеров, 1992; Хазагеров, Ширина, 1994; Хазагеров и др., 1998] и др.). Заметим, что, хотя категории экспрессивной стилистики в равной мере относятся как к стихотворной, так и к прозаической речи, необходимо принять