С любовью, Рози. Сесилия Ахерн

      Привет, горе мое! Не боись, Рози тут, никуда не делась. Жаль, конечно, что в последнее время жизнь тебя замотала, – похоже, время от времени это случается со всеми: тебя тащит на дно, но когда совсем уже невтерпеж и ты вот-вот задохнешься, выталкивает наверх. Но пока этого не случилось, дорогой друг, я постараюсь развлечь тебя описанием того, что тут со мной происходит.

      Начну с того, что ты как оказывал на меня дурное влияние, так и оказываешь. Очень, очень дурное. Прочтя тот шедевр, в который превратилось под твоим мастерским пером мое резюме, а потом еще и сопроводиловку, я до того преисполнилась уверенности в своих силах, что напялила спортивный костюм, кроссовки и напульсники и рысью, целеустремленно, как женщина, у которой есть миссия, побежала по Дублину.

      Ты ужасный, ужасный человек. Ты заставил меня поверить в то, что нет мне преград, что я способна на все (никогда, никогда больше так не делай!) – и, в общем, передвигаясь рысью, я преуспела в том, что оставила свои резюме во всех гостиницах города, где когда-либо хотела работать, но подступиться не смела. Стыдно тебе! Ты вселил в меня веру, а она кончилась очень быстро, и я обнаружила себя перед перспективой тысячи собеседований в тысяче контор, где меня с ходу обливают презрением, ведь я, нахалка, имела наглость помыслить о том, что меня могут принять!

      Так, давай посмотрим, про какое из унизительных собеседований рассказать тебе для начала? Так… да, выбирать есть из чего. Что ж, ладно, давай начну с самого последнего. Как раз вчера я попыталась предложить себя на должность администратора (это работа за стойкой в холле) в гостинице «Два Озера» – помнишь ее? Такая шикарная? Фасад здания полностью из стекла, так что снаружи за милю видны огромные сверкающие люстры. Ночью здание выглядит так, словно охвачено пожаром, так все освещено. А на верхнем этаже – ресторан, откуда вид на весь город. Там правда очень красиво.

      Но это одно из тех заведений, где у дверей стоит величественный тип в пальто и цилиндре и не пускает никого внутрь. У меня минут десять ушло, прежде чем он соизволил пустить меня в дверь. Даже слушать не хотел, твердил, как попка, что право на вход имеют только постояльцы отеля. Ну, вот скажи, как человек может стать постояльцем, если его даже внутрь не пускают? Но все-таки потом он меня впустил, и я едва не растянулась на мраморной лестнице, такая она наполированная.

      В здании стоит мертвая тишина. Слышно, если упадет булавка. И это буквально: женщина за стойкой в самом деле ее уронила, а я услышала. Нет, кое-какие звуки все-таки доносились: бренчало пианино в гостиной, журчал фонтан в холле, умиротворяющие такие звуки. И там, конечно, было полно этой гигантской мебели, которая так впечатляет меня с детства, огромные зеркала, массивные люстры, двери высотой с целый этаж моего дома. А когда я ступила на ковер, то испугалась, что взлечу на балкон: такой пружинистый ворс оказался.

      Собеседование проходило за длиннющим столом. Двое мужчин и женщина сидели у дальнего от меня конца – по