Алмазный спецназ. Александр Бушков
кругом идет, ныряешь из реальности непонятно куда.
А потом настала пора работать. Радость от этого Мазур испытал несказанную.
Один цилиндрик он, не мудрствуя лукаво, сунул под койку, к самой стенке. Вряд ли до утра кто-нибудь придет на ней дрыхнуть. Прислушался, выскользнул в коридор, передвигаясь бесшумно, как вышедший на свой обычный обход старинного замка призрак. Расстегнул рубаху до пупа, взлохматил волосы, готовый в любой момент сыграть не протрезвевшего толком гостя, очухавшегося в совершенно незнакомом месте и пустившегося на поиски хоть какой-то живой души, которая объяснит, куда его, собственно, занесло. От него все еще несло на метр выхлопом убойного самогона, так что должно было прокатить.
Но никто ему так и не встретился, когда он скользил по переходам и трапам. Корабль мирно спал. Обнаружив камбуз, Мазур оставил и там, меж двумя плитами, вторую «зажигалку». Третью пристроил в пустой кают-компании. Четвертую засунул в вентиляционное отверстие, тихонечко сняв решетку и так же бесшумно поставив ее потом на место.
Оказавшись на трапе, спускавшемся в машинное отделение, высмотрел удобные местечки и оставил там еще две бомбочки. Ну вот, готово…
Бросил беглый взгляд на часы – вполне укладывается в график, пора вычислять каюту героя-любовника и устраивать камерный скандальчик, вполне уместный в данных обстоятельствах…
– Эй!
Мазур привык и не к таким неожиданностям, поэтому, услышав за спиной окрик, не подскочил до потолка и не шарахнулся, хотя сердце, конечно, забилось самую чуточку чаще. Оборачиваясь, он уже напяливал на лицо соответствующую маску – расхристанный, сонный, ничего толком не понимающий в окружающем забулдыга, неопасный, придурковатый…
Метрах в пяти от него стоял бесшумно появившийся из бокового коридора субъект мужского пола, нимало не похожий на поддавшего морячка, – трезвехонький, собранный, смотревший враждебно и цепко, державший правую руку под легкой белой курткой…
«Ну вот и кончилось везение», – не без грусти подумал Мазур, старательно тараща глазами. Часовой, конечно, должен быть часовой, а может, и не один, как же иначе, когда в трюме такой груз, а в башке – столь наполеоновские замыслы…
– Б-брателло! – прямо-таки просияв, с воодушевлением и нешуточной радостью воскликнул Мазур, делая шаг в направлении незнакомца. – Х-хоть одна живая…
– Стоять на месте!
Команда, отданная непререкаемым тоном, была подкреплена демонстрацией появившегося из-под куртки пистоля – хорошая машинка, «Беретта» девятимиллиметровая, модель с дульным компенсатором, сразу видно, что дядька опытный и видавший виды…
– Стою, стою, – сказал Мазур с тупым выражением лица, пошатываясь. – Ты чего? Пушкой чего тычешь, говорю? Я свой…
– Какой такой свой? Стоять!
– Стою же, – сказал Мазур, изображая на лице совершеннейшее недоумение окружающим. – Ты чего, братан? Пушку-то убери, еще бабахнешь, дурило…
– Ты