Бесконечная шутка. Дэвид Фостер Уоллес
канцелярию бостонской епархии архиепископа Римско-католической церкви (частично в Верхнем Брайтоне; налогами обложены обе части целиком), головной монастырь «Сестер за Африку», Национальный фонд черепно-лицевой боли, мемориальный институт педиатрических исследований им. доктора Джорджа Реблинга Руньона, региональные парки обслуживания блестящих грузовиков, сухопутных барж и катапульт спонсированной ОНАН компании «Эмпайр Вейст Дисплейсмент» (которые квебекцы называют «les trebuchets noirs» – впечатляющие катапульты размером с квартал, издающие звук вроде топота великана при метании огромных обмотанных бечевой мусорных снарядов в посткольцевые регионы Великой Впадины по параболической траектории, высота которой превышает 5 км; жгуты орудий – из армированной резины, а огромные ложи для снарядов – как бейсбольная перчатка из ада; в чем-то типа огромного выпуклого ангара со сдвигаемыми секциями крыши, который занимает добрых шесть кварталов брахиформного углубления Энфилда на территории Оллстонского Отшиба, находятся где-то с полдюжины таких катапульт; принимаются, но не поощряются редкие школьные экскурсии) и т. д. Целая мускулистая энфилдская конечность, одетая в периметровый слой жилых и торговых собственностей. Энфилдская теннисная академия занимает, наверное, самое славное местечко в Энфилде после около десяти лет вырубки и срезания верхушки большого крутого холма, который представляет собой торчащую кисту на локте города: это 75 живописных гектаров широких лугов, клеверных тропинок и топологически революционных сооружений, 32 асфальтовых теннисных корта, шестнадцать теннисных кортов с покрытием «Хар-Тру», обширные подземные мастерские, складские и спортивные помещения и искусно смешанные на склонах с лиственной порослью можжевельник, кореопсис и сосны; с востока с вершины холма ЭТА открывается вид на покатый подъем исторической авеню Содружества из нищеты Нижнего Брайтона – где алкогольные магазины, ландроматы, бары и палисады угрюмых и заляпанных гуано фасадов многоквартирников, огромные и нависающие высотки ЖК Брайтон Проджектс с оранжевыми номерами в три этажа высотой, плюс алкогольные магазины, и бледные мужики в коже, или целые банды бледных подростков в коже на перекрестках, и греческие пиццерии с желтыми стенами, и грязные угловые продуктовые, где хозяйничают азиаты, что изо всех сил стараются держать свои тротуары чистыми, да хрена там, даже шланги не помогают, плюс ежечетвертечасовой грохот и лязг с зеленой ветки метро на долгом подъеме авеню по направлению к Бостонскому колледжу, – а с запада – на разящий контраст элегантности БК и джентрификации Ньютона, где размытое бостонское солнце ныряет за последний гребень четырехкилометровой синусоидальной волны, известной в народе как исторические «Холмы Разбитых Сердец» апрельского марафона, – солнце всегда с точностью до наносекунды садится через пятнадцать минут после того, как Делинт включает на кортах прожекторное освещение. По-моему, скорее к юго-западу от ЭТА виден серо-стальной