Вальс одиноких. Галина Врублевская
каждого воспитывал и запугивал всех. А между тем два дня назад в частном разговоре Георгий Андронович даже похвалил Иветту за злополучный график. Но выполненное задание, очевидно, не соответствовало представлениям дирекции о техпроцессе, а поперек вышестоящего мнения Бузыкин никогда не шел. Жертвой противоречий между директором и начальником лаборатории становились рядовые сотрудники. О том, что надо сделать иначе, Иветта узнала лишь сейчас, но промолчала. В начале правления Бузыкина было время, когда она пыталась напоминать начальнику его же слова. Но однажды он обрушил на ее голову крики и брань, а потом схватился за сердце и с мученическим видом застонал. Иветта испугалась и мгновенно со всем согласилась. Именно этого эффекта аморальный начальник и добивался; трудно было поверить в серьезность его страданий, ибо подобные приступы проходили на удивление быстро. Иветта поняла: спорить – себе дороже. Она старалась помнить об этом.
Иветта села за стол. Место хорошо просматривалось с командного пункта, поэтому она взяла в руки черновик графика, чтобы создать впечатление, будто думает о работе. Она кипела от обиды и возмущения. Старый пень, ни черта не разбирается в производстве, да и в науке не шибко, а строит из себя… Почему он позволяет себе так хамить подчиненным?
Не в силах сосредоточиться на графике, Иветта резко чиркнула по нему карандашом, сломав грифель. Она прошла в дальний угол зала, где за шкафами размещался опытный стенд. Лаборантка Светочка растягивала в механическом аппарате кусочек свиной кожи, а затем измеряла степень ее возврата в исходное состояние. Иветта присела рядом и присоединилась к опытам. Тут же к ним подошел третий сотрудник лаборатории, Водорезов, с сочувствием улыбнулся Иветте, мол, не горюй, знаем мы этого психа, и сделал несколько дельных замечаний. К Иветте вернулось утраченное равновесие.
Что ни говори, с коллективом ей повезло. Их крепко спаянная тройка понимала друг друга с полуслова. По сути, именно Водорезов руководил работой группы, начальник был им совсем не нужен. Однако тот руководил и приписанными к лаборатории измерителями – те работали непосредственно в цехах. Когда все подчиненные собирались на профсоюзные собрания, стулья приходилось занимать у соседей. Эти сборища были звездным часом Бузыкина. Половина аудитории засыпала, склонив голову на грудь, но пафос начальника только крепчал. Реакция слушателей его интересовала мало, он видел только себя.
Незаметно подступила середина дня, после звонка на обед Водорезов и Светочка поспешили в столовую. Там, в многолюдном зале, протекал их невинный служебный роман. Для Светочки он был не первым, и все с интересом ожидали, когда под ее натиском падет добрый семьянин Водорезов. Иветта с легкой завистью посмотрела вслед уходящей паре. Подруг на работе она так и не завела. Обедать с Валентином? Они и дома не могли найти общего языка. Чтобы избежать нудных очередей в столовой, Иветта перекусывала на рабочем месте. И так получалось – в компании Бузыкина.