Второй раз не воскреснешь. Анна и Сергей Литвиновы
включая штопор, ножницы и зубочистки. Подружку Риту, светскую хроникершу, решила порадовать шарфиком от «Гермеса». Приобрела также для себя демисезонное пальто от «Максмары» и довольно-таки обыкновенную кожаную куртку. В Москве уже холодно. И только один бог знает, чем ей придется в столице в этот раз заниматься. Может, какой-нибудь подкоп под Бутырку рыть…
Из телефона-автомата (так дешевле) позвонила в монтановскую глушь Тому.
Она и хотела этого разговора, и страшилась его.
Таниным сообщением о том, что она собралась в Россию, Том был уязвлен до глубины души. Еще бы! Сначала она убегает с ранчо куда-то в ночь, а теперь, видите ли, срочно летит в свою дурацкую Москву «по неотложному делу».
– Что за дело, Танья? – жалобно спросил Том.
– Я не могу тебе сказать, – пролепетала Таня в трубку, – но это, правда, очень, очень важно.
– Ну ладно, – довольно-таки сухо промолвил Том, – во всяком случае, я всегда буду думать о тебе. И помни: двери моего дома всегда для тебя открыты.
Татьяне вдруг показалось, что это, быть может, последний их разговор.
Но она ошиблась.
Стоя в чикагском аэропорту О'Хара перед своим выходом 23, где уже началась посадка на московский рейс, Таня вдруг увидела, как сквозь чистую, хорошо одетую и расслабленную толпу к ней идет Том. Усы его печально обвисли. Выглядел он потерянным. Таня впервые подумала, что он уже далеко не молод.
– Привет, Танья, – грустно улыбаясь, сказал Том по-русски.
– Хай! – постаралась быть лучезарной Татьяна.
Том принял игру в хорошие манеры и непринужденно сказал:
– Я прилетел специально – тебя проводить.
Что на это ответишь, кроме банальностей?
– Спасибо, Том… это очень мило.
Он резко взял ее за руку. От напускной светскости не осталось и следа. За это она его и любит… Он так не похож на стандартных благоглупостных американцев.
– Танья, хватит. Давай прекратим это… Отвечай честно: почему ты летишь в Москву?
Что она могла сказать?
– Том, у меня неприятности.
– Что-то с мамой? – он был искренне встревожен.
– Нет. Неприятности у моего друга.
– Твой друг – женщина или мужчина?
– Мужчина. Но он – честно! – просто мой хороший приятель… И ничего больше.
– И ради него ты бросаешь меня и отправляешься в Москву, – грустно подытожил Том.
Ну как ему объяснить?
Регистрация заканчивалась. Негритянка за стойкой бросала на Татьяну с Томом неодобрительные взгляды: ей хотелось побыстрей заняться подсчетом пассажиров.
– Мадам, прошу поторопиться…
Том устало вздохнул:
– Кажется, я все понимаю… Ты от меня уезжаешь…
У Тани на глазах выступили слезы:
– Томчик, милый! Если бы ты знал, как я хочу остаться!
В его глазах полыхнул огонь:
– Танья, скажи… ты меня правда любишь?
Она честно ответила:
– Я