Топоры и Лотосы. Александр Зорич
махнул пистолетом – дескать, какая теперь разница? Такой послужной список, сякой…
– Вы что-нибудь понимаете в этом барахле? – Я обвел широким жестом полумертвый боевой пост.
– А что тут понимать? Вон те здоровенные часы отсчитывают время до входа в подпространство. Мы ведь выведены автоматикой на джамп-траекторию… Если автоматика сработает, через минуту нас вынесет из этого пекла к чертям собачьим. А если нет – прощайте. Приятно было познакомиться, хоть вы и не представились.
– Искандер Эффендишах.
– А я думал, вы тоже итальянец…
– Нет. Я родился в Ширазе.
Четыре! —
Паллада чудовищно разбухла, увеличившись почти в полтора раза, потом озарилась изнутри малиновыми сполохами и, разбежавшись частой сетью ослепительных прожилок, превратилась в огромный пузырь свежей магмы.
Почти сразу вслед за этим я почувствовал, как тело мое теряет вес, а сознание – четкость.
Привет вам, Семь Бездн Аль-Фараби.
2
Нет такой боли, которую нельзя вытерпеть
Автоматика имеет одну приятную особенность: иногда она все-таки срабатывает.
Мириады бесплотных шумов, триллионы энергетических всплесков, нескончаемые шеренги разновысоких зубчиков на кардиограмме Вселенной промчались по Ребрам Аль-Фараби и в районе Сандеи вновь собрались в овеществленное нечто, в мобил-док «Бетховен».
Когда мы вышли из подпространства, я вздохнул с облегчением.
Джакомо улыбнулся.
– Здравствуйте еще раз. О этот новый сияющий мир!
Я попытался улыбнуться в ответ. Получилось неубедительно. Неожиданно для самого себя я признался:
– Честно говоря, в последний момент перед прыжком у меня возникло пренеприятное предположение: если тойланги смогли прорваться через пояс блок-крепостей, не означает ли это, что их знание о структуре Ребер Аль-Фараби качественно превосходит наше? И теперь они в состоянии уничтожить корабль землян в любой точке подпространства?
– Ерунда. Имей тойланги подобную технологию, они уничтожили бы корабли Флота Метрополии во время их прыжка от Солнца к Палладе. Но я своими глазами видел наши дредноуты, принявшие бой с тойлангами.
– Вы быстро соображаете, Джакомо.
– В пространстве Аль-Фараби все происходит быстро.
Я снова попытался улыбнуться. На этот раз попытка удалась.
Мы оба сидели на полу, в десяти шагах друг от друга. Боевой пост чудом сохранил герметизацию – очевидно, нас спас самозатягивающийся подбой внешней обшивки. Надо было что-то решать.
Впрочем, лишний раз напрягать серое вещество, оскудевшее от переизбытка впечатлений, не пришлось. За нас все решила штурмовая партия тойлангов.
Необычайно быстрым, но плавным движением Джакомо бережно отложил в сторону мою несчастную правую руку, одновременно с этим извлек из набедренной кобуры берсальерский «Гоч» и, грациозно обернувшись на сто восемьдесят градусов, взял под прицел коридор, который отлично просматривался