Лама. Виктор Ерёмичев
отправилась к начальнику отдела.
– Никто не возражает? – спросил Селен Васильевич.
– Со всеми согласовано.
– Чистая работа.
Но неожиданно он вычеркнул одну фамилию и вернул список:
– Придётся подработать, – уверенной рукой был вычеркнут Скрипач. На недоумённый взгляд Лаевой начальник отдела ответил:
– Его руководитель не согласится.
– А если уже согласился? – в запальчивости сказала она, на миг вспомнив кентавра и ужаснувшись грозящей неизбежной встрече с ним, если Селен Васильевич передумает. Но он лишь внимательно посмотрел на неё и задумчиво сказал:
– Нет, Ламорушка, не обманывай себя, не взваливай на свои прелестные плечики непосильный, да и ненужный груз. Здесь даже твои чары не помогут.
Она покраснела и разозлилась:
– Уже нажаловался.
– Нет, об этих делах мы не говорили.
– Откуда же вы всё знаете?
– Какая ты счастливая, наивная! А мне уже шесть десятков. Должно же быть у меня хоть что-нибудь взамен такого несчастья.
– Объясните, пожалуйста, откуда такой кентавр появился в нашем отделе и что он такое?
– Кентавр! Ах, счастливец! Не прошло и недели, а уже назван роскошным именем из уст самой очаровательной дамы. Уж не влюбилась ли ты?
– В это чудовище? Селен Васильевич, мне нужно знать для дела, а вы шутите.
– Но я тебе ничего не могу сказать.
– Вы же его брали на работу.
– Брал.
– Кота в мешке?
– Нет.
– И секретарю отдела знать не полагается?
– Видишь ли, Ламора Матвеевна, ваше ведомство решает, как ему кажется, быть или не быть у нас такой-то науке. Но воз науки тянут кентавры, а отвечаю за неё я, поэтому и вожжи должны быть в моих руках. У меня могут быть и свои хитрости, и приёмы, и сомнения, и риск, и свобода действий. Иначе я превращусь в вола, кентавр – в обыкновенную лошадь, а наука – в воз хлама.
– Вы деликатнее со мной, чем этот новенький, но суть одна: не суй носа не в своё дело.
– Вовсе нет, просто не требуй от меня того, что я либо не могу, либо не должен делать. У тебя ведь тоже есть свои секреты.
– Уйду я от вас.
– Слышу голос женщины, но не вождя.
– У меня же другая специальность. Вашей науки я не знаю, значит, работаю не на своём месте. Поэтому всякий может дать мне по носу.
– Положим, я не всякий.
– Простите. Но с людьми действительно бывает очень трудно.
– Если бы не было трудностей, то и партийный секретарь был бы не нужен.
– Спасибо за урок, Селен Васильевич. Я пойду.
– Будь, как всегда, умницей, Ламорушка, и заходи почаще. И помни, что одна-то вожжа в твоих руках и дёргать их как попало нам никак нельзя.
Весь день Лаеву занимала стычка с Лавниковым. «Я оскорблена, – полагала она, – и не должна его замечать, но я парторг – рано или поздно нам придётся общаться по службе. Как себя вести? Ах как спокойно было без него, а сейчас на работу идти не хочется».
Однажды