Всё сбудется (сборник). Татьяна Медиевская
постановками с лошадьми. – Повторите для публики финал! – распорядился Бартабас. Перед гастролями его роскошный вороной жеребец сломал ногу. Бартабас недоумевал, почему на вопросы: «Как Зингаро?» – он получал какие-то невнятные ответы: «Произошло заражение, не заметили, но всё под контролем».
Бартабас вспомнил, как всё начиналось. Он сбежал из семьи в цыганский табор, а потом появился на Авиньонском фестивале с конём и крысой. Выступление странной троицы имело сногсшибательный успех, после чего организаторы предложили поставить для фестиваля спектакль.
Послышались финальные звуки оркестра. По манежу под оглушительные рукоплескания вихрем пронеслась убранная цветами цыганская кибитка с невестой. Не успели концы длинного шлейфа фаты белым облаком растаять над свадьбой, как покатилась повозка с гробом. Музыка резко оборвалась, как жизнь героев. И вот зазвучал вальс, и уже на манеже с непостижимой грацией, будто нимфы из балетов Петипа, танцует без всадников шестёрка лошадей сказочной красоты: нежно-персиковые с золотистыми, пушистыми, и лёгкими, как вуали балетных пачек, гривами и хвостами. Чудом с купола низвергнулся водопад, искрясь и сверкая в разноцветных лучах прожекторов. Зрелище уносило зрителей в мир грёз, счастья и тоски о бренности всего сущего, о краткости жизни.
Телефон маэстро подал сигнал о сообщении: «Конь умер». Бартабас нажал сброс с такой силой, что, казалось, треснет экран, потом размахнулся, чтобы швырнуть телефон об пол, но сдержался и, аккуратно положив его на стол, тупо уставился на свои сапоги.
Вбежал помощник.
– Маэстро, пора!
Бартабас появился на публике, прошёл, как робот, по манежу несколько кругов с вымученной улыбкой. Ноги вязли в песке. Он почти оглох от горя и оваций. Бартабас казался себе карликом среди лошадей. Мысль, что он никогда больше не выйдет на арену с Зингаро, казалась невыносимой, жгучей, отвратительной, тошнотворной. Эта мысль впилась в него как змея.
У входа в грим-уборную Бартабаса толпилась стайка возбуждённых корреспондентов. Маэстро сообщил, что даст только одно интервью, и наугад невидящими глазами выбрал светло-русую красавицу.
Когда красавица вошла в грим-уборную, она увидела спину маэстро, сотрясающегося от рыданий. Девушка нерешительно помялась, кашлянула, но потом вышла, тихо затворив за собой дверь, бросив на прощание:
– Извините…
Тайна прикосновения
Всё началось в самолете Любляна – Москва. Лёха удобно устроился в кресле, просмотрел последние сообщения, убедился, что «всё путём»: предварительные согласования по контракту подписаны. Через неделю они с Никитой и Иркой отправятся в Гаагу на выставку, а через месяц запланирован Назаре в Португалии – лучшее место для сёрфинга. Никита с Иркой – его друзья, лучшие друзья, вернее, Никита. Они дружат с детского сада, а им уже по тридцать лет. Друзья всё делают вместе, то есть сначала Никита, а за ним – Лёха. Вместе поступали в университет, вместе женились, вместе развелись, вместе открыли фирму – Никита главный, а Лёха – его заместитель.