Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно. Франк Таллис
Но так странно… – Он вдруг смутился и стал похож на мальчишку. – Вроде бы ничего не изменилось, но всё совершенно по-другому.
– Как так?
– Моя жена вроде бы рядом, но в то же время не рядом. Она – но не она.
Его слова напомнили мне клиническое явление, известное как синдром Капгра, когда больной убеждён, что кого-то из его родственников или друзей подменил двойник.
– Я знаю, что она постоянно думает о нём, – продолжал Филипп. – То есть она, наверно, думает о нём, даже когда мы с ней, ну, в постели.
– Вы полагаете, она представляет себе Верма во время…
Филипп быстро оборвал меня, не дав закончить предложение.
– Нет-нет. – Он сделал глубокий вдох, успокоился и добавил: – Конечно, я не знаю наверняка. Я это понимаю. Может, она и вправду представляет его, когда мы занимаемся любовью. Но мне кажется, что всё же нет.
Филипп верил, что чувства Меган к Верма стали более абстрактными, сродни возвышенной идее. И у него на то была веская причина.
– Рассказывала ли вам Меган о своём… – На последнем слове он запнулся, и последовала неоднозначная пауза. Филипп почесал голову, как если бы старался решить непростую математическую задачку. – Не знаю, как это назвать. Что-то вроде святилища.
– Что? – удивлённо воскликнул я. – Нет, не рассказывала.
– Это коробка, обычная коробка, где хранят всякие вещи. Меган завернула её в белую ткань и хранит в спальне. В коробке лежат разные памятные предметы, так или иначе связанные с Даманом.
– Например, какие?
– О нём как-то писали в газетах. Он был на благотворительном мероприятии, где собирали пожертвования, и его там сфотографировали. Он при параде, в смокинге, стоит рядом с депутатом и одним известным телеведущим. Всё выглядит довольно пафосно. Меган вырезала из газеты эту статью и хранит её. Ещё она хранит старую визитку, информационную брошюрку, которую взяла в зубной клинике, и бумаги, связанные с операцией. Есть и другие вещицы. Ручка, скрепка… Видимо, к ним прикасался Даман. Должно быть, Меган их стащила.
– Что она делает со всеми этими вещами?
– Перебирает время от времени.
– Когда вы рядом?
– Нет. Теперь уже нет, без меня. Раньше она садилась рядом со своей коробочкой и закрывала глаза. Было ощущение, что она… не знаю даже, молится, что ли.
– Как вы относитесь к её… святилищу?
Похоже, мой вопрос сбил Филиппа с толку.
– Так ведь это такая вещь, с которой мне нужно просто смириться, верно? – на его лице снова читалась детская растерянность.
– Нет. Не обязательно. Вы можете высказать своё мнение.
– Могу ли?
– Да. Можете сказать, что вы против.
– Я бы ни за что не смог заставить Меган выбросить всю эту ерунду, – замотал головой Филипп. – Ей было бы больно. Так зачем же заставлять? Разве мне хочется, чтоб она страдала?
Его сопереживание и забота о жене тронули меня до глубины души. Даже самая обычная любовь, не обострённая патологией, порой бывает поистине удивительной.
Когда