Сестры. Кортни Саммерс
щурится:
– Почему ты так разговариваешь?
– В-вы что, з-заик не в-видели?
– Конечно, видела. Просто интересно, почему ты заикаешься.
– Н-ну вот т-так у-угораздило.
– И ты, значит… Даррена ищешь.
Я киваю.
Марли вздыхает и проходит в кухню, а потом кричит мне оттуда:
– Ну и чего ты там стоишь?
Мне очень больно, кожа кажется слишком тесной. Чтобы сделать хоть шаг, я заставляю себя думать о чем-то кроме солнцезащитного крема.
Я наконец захожу в кухню и вижу Марли, прислонившуюся к стойке. Тут грязновато, но не отвратительно. Видно, что хозяйка просто не успевает одновременно мыть посуду и присматривать за ребенком. Раковина уставлена тарелками, мисками, стаканами и поильниками. Напротив раковины – маленький кухонный стол, а над ним – окно, из которого отлично видно школьный двор на противоположной стороне улицы. Рядом со столом – два стула. Из одного торчит набивка. Вся мебель в стиле ретро, но дело не в особенностях вкуса: тут просто не могут позволить себе что-то поновее. Ламинированный пол, бежевые стены, темно-зеленые шторы. Довольно уродливо.
– Хорошо т-тут у вас.
Она знает, что я так не думаю, но ей все равно. Марли окидывает меня внимательным взглядом. Я достаю из рюкзака фотографию и протягиваю ее Марли. Когда она вглядывается в снимок, ее длинные пальцы вздрагивают.
– Господи, – бормочет Марли.
– Я его д-дочь.
Я не знаю, нужно ли мне хитрить, но лучше перестраховаться. Марли снова издает пронзительный смешок. Она возвращает мне фотографию, открывает выдвижной ящик и достает пачку сигарет. Потом она затягивается, выдыхает, и вокруг ее губ отчетливо проявляются морщины.
– Ты хочешь сказать, что у Даррена Маршалла есть дочь? – На фильтре сигареты остается след от помады. Марли делает еще пару затяжек, откашливается, и я прямо слышу хрипы в ее легких. – И это ты?
– Да.
– Малявка тоже его?
– Н-нет.
– Может, ты пить хочешь?
Я киваю. И пить хочу, и от еды, если честно, не отказалась бы.
Марли открывает холодильник, достает колу и протягивает мне. С удовольствием сжимаю в руке ледяную банку, потом дергаю за колечко и слышу характерное шипение.
– Наверное, недолго он с вами прожил, – говорит Марли.
– Д-достаточно.
Она терпеливо дожидается, пока я попью, а потом спрашивает:
– Он правда твой отец?.. Даррен.
– П-почему вы т-таким тоном п-произносите его имя?
Марли оно явно кажется чужим.
Она собирается было ответить, но тут на втором этаже начинает плакать ребенок. Марли чертыхается, бросает сигарету в раковину, заливает ее водой, а потом указывает мне на стул.
– Садись. Сейчас приду.
Она дожидается, пока я сяду, а потом выбегает из кухни, бросив через плечо:
– Даже не думай что-нибудь спереть.
Да тут и брать-то нечего.
Замечаю гору бумаги на столе. Это неоплаченные счета, просроченные уведомления. У меня внутри все сжимается.