Сестры. Кортни Саммерс
непроницаемым.
– А кто интересуется? – наконец произносит Руби.
Я чувствую, как в душе появляется крохотная надежда.
– Его д-д… его дочь.
Она облизывает губы, и я замечаю, что помады на них почти не осталось, только ярко-красный карандашный контур. Затем Руби встречается со мной взглядом и тяжело вздыхает. Интересно, часто ли к ней обращаются девочки, ищущие мужчин, которым нечего им дать?
– У нас много посетителей, и запоминаются только те, с которыми явно что-то не так. – Она пожимает плечами. – Может, он и заходил, но я бы все равно его не узнала.
Ложь я за милю чувствую. Это не супергеройская сила, которая появляется вместе с заиканием. Если ты всю жизнь слушаешь вранье, тебе не стоит труда его распознать.
Руби лжет.
– Он г-говорил, ч-что был з-з… завсегдатаем. Знал Р-Рэя.
– Ну я-то не Рэй. Я его не знаю. – Она отдает мне снимок, и внезапно ее голос становится сахарным: – Знаешь, папочка бросил нас, когда я была еще младше тебя. Поверь мне, иногда это к лучшему.
Я закусываю губу, потому что иначе не сдержусь и ляпну какую-нибудь гадость. С усилием перевожу взгляд на кофейную лужицу на столе и прячу ладони, чтобы Руби не увидела, что они невольно сжались в кулаки.
– Говоришь, он часто тут бывал? – спрашивает Руби.
Я киваю.
– Дай-ка мне свой номер.
– У м-меня нет м-мобильного.
Она вздыхает, задумывается на секунду, а потом вытаскивает из-под стопки салфеток меню с блюдами на вынос и указывает на телефонный номер.
– В общем, я буду присматриваться к гостям. Если что, звони, и я скажу, видела я его или нет. Конечно, обещать ничего не могу. – Она хмурится. – У тебя правда нет мобильного?
Я качаю головой. Руби скрещивает руки на груди. На ее лице написано, что она ждет благодарности, но это только раздражает. Я складываю меню пополам и засовываю его в рюкзак вместе с фотографией. Пытаюсь не замечать разлившийся по телу жар и жуткую досаду от того, что я не получила желаемого. Паршиво проигрывать, но еще паршивее признавать поражение.
– В-вы врете, – из упрямства говорю я.
Руби долго смотрит на меня, не произнося ни слова, а потом выдает:
– Знаешь что, малая? И не думай сюда звонить. Допивай кофе, и чтоб глаза мои тебя не видели.
Она уходит на кухню, а я провожаю ее взглядом.
Молодчина, Сэди. Что теперь делать, тупица ты эдакая?
Что теперь делать?
Я медленно выдыхаю.
– Эй, – окликают меня. Голос кажется слабым, неуверенным. Я поворачиваюсь и встречаюсь глазами со своей соседкой. – Впервые вижу, чтоб кому-то удалось поймать Руби на лжи.
Я быстро справляюсь с блоком и говорю:
– Вы з-знаете, п-почему она с-сказала неправду?
– Я тут недавно. Но уже знаю, что при желании она бывает той еще стервой.
Девушка опускает взгляд на свои ладони. У нее длинные острые розовые ногти. Я вдруг представляю, как она кого-то ими царапает. Любую мелочь