Собрание сочинений. Том 4. 1964–1966. Аркадий и Борис Стругацкие
говоря, я предпочел бы немножко посидеть.
– А тогда сделайте, чтобы было весело.
Я подумал и рассказал про коммивояжера на верхней полке. Ей понравилось, хотя соли она, по-моему, не уловила. Я ввел поправку и рассказал про президента и старую деву. Она долго хохотала, дрыгая чудными длинными ногами. Тогда я хватил бренди и рассказал про вдову, у которой на стенке росли грибы. Она сползла на пол и чуть не опрокинула поднос. Я поднял ее под мышки, водворил в кресло и выдал свою коронную историю про пьяного межпланетника и девочку из колледжа. Тут прибежала тетя Вайна и испуганно спросила, что делается с Вузи, не щекочу ли я ее. Я налил тете Вайне бренди и, обращаясь персонально к ней, рассказал про ирландца, который пожелал быть садовником. Вузи совсем зашлась, а тетя Вайна, грустно улыбнувшись, поведала, что генерал-полковник Туур любил рассказывать эту историю, когда был в хорошем настроении, только там фигурировал, кажется, не ирландец, а негр, и претендовал он на должность не садовника, а настройщика пианино. «И вы знаете, Иван, у нас эта история кончалась как-то не так», – добавила она, подумав. В этот момент я заметил, что в дверях стоит Лэн и смотрит на нас. Я помахал и улыбнулся ему. Он словно не заметил этого, и тогда я подмигнул ему и поманил его пальцем.
– С кем это вы там перемигиваетесь? – спросила Вузи ломаным от смеха голосом.
– Это Лэн, – сказал я. Все-таки смотреть на нее было одно удовольствие, люблю смотреть, когда люди смеются, особенно такие, как Вузи, красивые и почти дети.
– Где Лэн? – удивилась она.
Лэна в дверях не было.
– Лэна нет, – сказала тетя Вайна, которая одобрительно нюхала свою рюмочку с бренди и ничего не заметила. – Мальчик сегодня пошел к Зирокам на день рождения. Если бы вы знали, Иван…
– А почему он говорит – Лэн? – спросила Вузи, снова оглядываясь на дверь.
– Лэн был здесь, – объяснил я. – Я помахал ему рукой, а он убежал. Вы знаете, он мне показался немножко диковатым.
– Ах, он у нас очень нервный ребенок, – сказала тетя Вайна. – Он родился в тяжелое время, а в этих нынешних школах совершенно не умеют подойти к нервным детям. Сегодня я отпустила его в гости.
– Мы сейчас тоже пойдем, – сказала Вузи. – Вы меня проводите. Я только подмалююсь, а то из-за вас у меня все размазалось. А вы пока наденьте что-нибудь приличное.
Тетя Вайна была не прочь остаться, рассказать мне еще что-нибудь и, может быть, даже показать фотоальбом Лэна, но Вузи утащила ее с собой, и я слышал, как она спрашивает мать за дверью: «Как его зовут? Все не могу запомнить… Веселый дядька, правда?» – «Вузи!..» – укоризненно внушала тетя Вайна.
Я выложил на постель весь свой гардероб и попытался сообразить, как Вузи представляет себе прилично одетого человека. До сих пор мне казалось, что я одет вполне прилично. Вузины каблучки уже выбивали в кабинете нетерпеливую чечетку. Ничего не придумав, я позвал ее.
– Это все, что у вас есть? – спросила она, сморщив нос.
– Неужели не годится?
– Да ладно, сойдет… Снимайте пиджак и надевайте вот эту гавайку… или лучше вот эту. Ну и одеваются у вас в Тунгусии…