Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом. Дмитрий Силкан
произведения. Но до литературных критиков, да и до широкого читателя эти произведения не доходили. Своим учителям в школе в Спас-Клепиках Есенин показывал другие произведения: Есенин тогда считал, что частушкой, мол, почти любой крестьянин может что-то такое высказать, что это, мол, ещё не литературное творчество».
Но набирался опыт, приходило понимание, что читатель хочет увидеть, как добиться ясности изложения и оригинальности стиля.
Максим Скороходов: «Московский период стал для Есенина действительно переломным – он наконец-то стал ощущать себя поэтом: гордиться, что пишет стихи, пытаться их куда-то пристроить, опубликовать. Ещё когда он учился в Спас-Клепиках, то увидел, что современные писатели печатаются в литературных журналах и издают авторские сборники. Поэтому в Москве он сначала также пытался устроить свои стихи в журналы. Однако не получалось. К тому же у Есенина тогда ещё не имелось никаких знакомых в литературных кругах. Следует отметить, что, когда Есенин ещё учился в Спас-Клепиках, зная, что писатели издают обычно свои сборники-книги, он собрал сборник своих стихов “Больные думы” и хотел его опубликовать в рязанском издательстве. К счастью, этот сборник дошёл до нас – сохранился в рукописном виде – хотя так и не был тогда издан. Стихи там – довольно слабые, ученические, но стремление к творчеству проявилось уже тогда. Он уже ощущал, что у него рождаются стихи и с этим надо что-то делать. Поэтому и стал создавать сборники».
Юношеский сборник – что называется, «не пошёл». Тщательно собранный, выстраданный, выправленный – одним словом, вселяющий надежду на успешный литературный старт – совершенно не проявил себя. Можно, конечно, отчаяться, забросить всё – или начать всё сначала. Есенин выбрал второе. Он уже имел опыт общения – с коллегами-литераторами, со слушателями литературных салонов, с читателями, с критиками, с издателями. И стал буквально «нащупывать» новый стиль, который и сделает его в конце концов тем Есениным, которым он остался в истории.
Елена Самоделова: «Когда Есенин оказался в Москве и познакомился с городской речью, то стал в себе осознанно культивировать “народную речь”, понял, что самое ценное в нём – как раз то, что он взял из крестьянства, от фольклора. Хотя раньше, в деревне, он считал это непримечательным. Таким образом, произведения, написанные на рязанском диалекте – с сильными фольклорными, крестьянскими мотивами – появились именно в Москве, в Петрограде, но не в Рязанской области. Он понял, точнее почувствовал, что это востребовано столицами. И что “городские” писатели хотят, чтобы современный язык обогащался за счёт диалектов всей России, чтобы шло возвращение к языковым истокам. Тогда он эту свою “крестьянскую поэтическую натуру” решил выставить на всеобщее обозрение, чтобы об этом узнали широкие читающие массы. Там, где он хотел углубить эту образность, он читал учёных-фольклористов, лингвистов и историков: Афанасьева, Потебню, Щапова и других».
Когда новые,