Женщина-Кошка. Похитительница душ. Сара Дж. Маас
расспрашивать его о пуле, поэтому следующий вопрос застал его врасплох.
– Ты в воскресенье на вечеринку придешь?
– Какую вечеринку?
– В честь Дня труда.[7] Фейерверков не будет, – негромко добавил отец. – Даже у соседей. Я добился, чтобы в городе приняли закон о тишине, защищающий от шума местную фауну.
Люк не мог описать словами, как много для него значило, что его отец сам решил этот вопрос за него и столько сделал, чтобы удостовериться, что ему будет комфортно. Он чувствовал, как в нем растет чувство вины, когда ему пришлось ответить:
– Я не могу. Работаю.
Его отец знал, что он имеет в виду.
– Даже на один вечер?
– Тебя мама специально попросила вызвать у меня чувство вины?
Люк подавил желание посигналить водителю, который прохлаждался на полосе для поворота налево, пока зеленый свет зажигался и потухал. Даже носитель фамилии Фокс сталкивался с определенными трудностями. Например, недавно два копа приказали ему съехать на обочину, хотя он не превышал.
У него перед глазами до сих пор стояли те двое полицейских, которые обступили его «порше» с обеих сторон. Он все еще чувствовал, как швы обшивки врезаются ему в кожу: он держал руки на виду и сжимал руль, пытаясь противостоять закипающей злобе. Все еще чувствовал яростную пульсацию в теле, пока он разговаривал так четко, как только мог, сдерживая свой пыл. Медленно, очень медленно он достал кошелек и права.
Но стоило копам увидеть его имя и адрес, как их глаза округлились. Полицейский, который стоял со стороны водителя, стал красным, как рак, а губы у него побледнели прежде, чем он смог выдавить извинения, будто слова у него во рту были, как прокисшее молоко.
У Люка несколько часов ушло на то, чтобы избавиться от дрожи и бурлящего гнева – так сильно у него тряслись руки. Он и сейчас злился. И не только на себя.
– Я не пытаюсь вызвать у тебя чувство вины, – сухо сказал его отец. – Но я хорошо представляю, что будет с мамой, когда я скажу ей, что ты не приедешь. И пытаюсь этого избежать.
– Я бы очень хотел приехать, – вздохнул Люк. – Но пока Брюса нет в городе… Я не могу.
– Брюс в прошлом году на вечеринке был. И ты тоже. Кто тогда охранял Готэм? Альфред?
Люк сжал руль:
– Зачем я вам там так нужен?
Длинная пауза.
– Ну-у-у, возможно, мы пригласили несколько девушек, которым…
Люк взревел:
– Господи, пап. Правда? Опять?
Он любил своих родителей больше всего на свете, знал, что ему с ними очень повезло, но… они пытались свести его с кем-нибудь с той самой минуты, когда он ступил на взлетно-посадочную полосу. И когда им было нужно, они забывали, что он вообще не ходит на свидания.
Отец откашлялся. Люк нахмурился.
– Произошла целая серия профессиональных ограблений. День труда – идеальные выходные, чтобы нанести новый удар. Полгорода разъедется по пляжам, особенно богатые.
– Да?
– Что-то ты не очень взволнован.
Его отец хмыкнул:
– Меня
День труда (Labor Day) в США отмечается в первый понедельник сентября.