Школьная дьяволиада. Елена Цареградская
Николаевны сидела клубничная фраза директора, сказанная ей без свидетелей, когда она проговорилась, что её муж умирает. Так Бергамот, вызвав взрыв отвращения, «утешил» молодую женщину, тайно носившую в себе огромное горе. Вероятно, и тогда коварный бес толкал в ребро пожилого донжуана.
Когда на школьном дворе расцвела душистыми гроздьями персидская сирень, директора Бергамота, выгнав из КПСС, уволили.
Обстановка в школе изменилась при новой директрисе, которую учителя на собрании выбрали из трёх претенденток открытым голосованием. Время было перестроечное, и все в эйфории упивались воздухом разрешённой свободы, мечтая о золотом веке для школы. Следующие годы развеяли много надежд.
Регина Альбертовна Мансурова, математик по образованию, была командиршей, женщиной энергичной, хотя не первой молодости. Коротко подстриженные волосы директрисы, похожие на мех серебристо-чёрной лисы, не старили её волевого цвета слоновой кости лица, чёрные вишни глаз невольно привлекали взгляд молодым блеском, резко очерченный рот пламенел алой помадой. От невысокой ладной фигуры Регины Альбертовны веяло нежным ароматом духов: она любила окружать себя цветочными запахами.
При Мансуровой Елизавета Николаевна расправила крылья и бескорыстно занялась театральным творчеством, которое открыло для неё новый источник радости.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Театральный дебют
– Шинель для Грушницкого я нашла! Знакомый дембель не пожалел. Сашура, можешь танцевать! – войдя в кабинет литературы, весело проговорила девятиклассница Таня Кулебякина, светловолосая, с голубыми глазами обаятельная толстушка.
– Кулебяка, ты молодчина! – обрадовался Саша Паридуха, высокий брюнет с умными ироническими глазами. – У тебя деловые мозги. – Он театрально поклонился девочке и шутливо произнёс: – Сударыня, за это я готов Вас носить на руках!
– Надорвёшься, – ласково проговорила Таня с улыбкой, от чего на её сдобном румяном лице появились премиленькие ямочки. – Ты лучше думай, где раздобыть костыль.
Таня была соседкой Паридухи на лестничной площадке в девятиэтажке и дружила с ним с детства.
– У моего братана, – лениво произнес девичий баловень Женя Удальцов, стройный парень с привлекательным лицом и пшеничного цвета мягкими волосами. – Неделю назад сломал ногу. Поскользнулся на банановой кожуре. Теперь скачет на костылях. Между прочим, немецких.
– Здорово! – ахнула Таня, но тут же спохватилась: – Женька, извини, я не так выразилась. Конечно, ужасно, что твой брат покалечился. Здорово, что есть костыль.
– Я так и понял тебя, Кулебяка, – улыбаясь, сказал Удальцов. – Не переживай.
Сама Таня, или Кулебяка, как тепло называли её ребята, не имела роли в спектакле «Княжна Мери», который ставила Елизавета Николаевна с восьмиклассниками, но, влюбленная в театральное искусство, хваталась