Хорошая женщина – мертвая женщина. Римма Павловна Ефимкина
им и его варварами-одноклассниками, зубодробильной магнитофонной музыкой, интонациями, с пол-оборота вызывающими бешенство у самого чадолюбивого взрослого. Она тоскливо искала в квартире место, откуда не будут пропадать ее сигареты, купленные в тяжелую годину эпохи развитого социализма либо по талонам, либо по баснословным ценам у фарцовщиков, и расклеивала объявления об обмене куда угодно, только на большую жилплощадь с изолированными комнатами.
Почему-то их брак никак не мог ограничиться только ими двумя, уставшими пилигримами, желавшими только одного – покоя, заботы и отдохновения, все время другие люди вклинивались, заставляя их оправдывать социальные ожидания. От него требовалось закатить ей сцену ревности по поводу ее прошлой жизни, которая бурно протекала сначала в студенческих общежитиях и стройотрядах, потом в съемных квартирах молодого специалиста по распределению, так что отголоски в виде непрошенных визитеров долго еще будут аукаться, бросая тень и на него, ничего не подозревавшего мужа. А она должна была взять на себя роль молодой мачехи, которая изображает из себя добрую мать до того момента, пока подавленная субличность не выйдет из-под контроля и не проглянет наружу.
Видимо, в такой триангуляции был какой-то скрытый смысл, возможно, от этого зависел эмоциональный баланс этого семейства. И если вечер заканчивался скандалом, вспышкой ревности, истерикой, бурным выражением чувств, продиктованными этим классическим сценарием, то далее следовал недолгий разрыв, обоюдное надутое молчание, во время которого каждый снова соприкасался со своим постылым одиночеством и неприкаянностью, после чего наступала полная любви ночь. Потом снова требовался кто-то третий, чтобы поссорить их и после этого снова бросить в объятия друг друга.
Иногда третий долго не появлялся. Его сын вырос и съехал неведомо куда, скрываясь от армии. Ее поклонники исчерпали свое предназначение и уже не бодрили так, как прежде, своим внезапным появлением. Тогда приходилось полагаться на свои собственные возможности и средства.
Так, семь лет спустя, накануне годовщины их знакомства, она глубоко затянулась сигаретой и произнесла ровным голосом, обратившись к своей проверенной подруге: «Пусть только попробует завтра забыть принести георгины!» И выдохнула струю дыма вверх, заранее торжествуя в предвкушении последствий его забывчивости.
Оба супруга, а также проверенная подруга, знают, что тогда будет. Завтра что-то помешает ему принести цветы. А потом все пойдет как обычно: молчание, истерика, взаимные обвинения, валерьянка, примирение и бонус – ночь любви, хоть уже и не такая бурная, как в тот пасмурный сентябрьский день, когда он принес ей три красных георгина и когда степень их влечения друг к другу была такой же сильной, как степень предшествующего одиночества.
Парадокс
Как известно, жены