Париж стоит мессы. 18+. Марк Довлатов
хотелось… чтобы такая красавица это сделала. А я бы гордился. Я же не Адонис. Я не могу устоять перед Венерой.
– Так ты хотел?!
– Хотел. И не хотел.
– Почему?
– Потому что я бы тогда как бы отдал тебя всем… даже просто визуально.
– Так что же делать с чашами? Весов.
– Не знаю, Бельчонок. А почему ты вспомнила.
– Сказать?
– Скажи.
– Поклянись, что ты меня не бросишь.
– Клянусь.
– Потому что мне это приснилось. Как я сосала твой член. На пляже. А ты говорил, что сон – это исполнение желания.
– Вот ты глупая у меня. Это же прекрасно.
– Что?
– Что в тебе есть такое желание. И что ты видела такой сон… И кончила от этого. Это же не на самом деле. Что тут стыдного. Фрейд рассказывал, что даже знатным дамам такое снилось.
– Мишка.
– Ну что, маленькая. Не волнуйся, все хорошо.
– Я думаю, я не от того кончила, что член сосала.
– А от чего?!
– От того, что все на меня смотрели. Я сосала… сосала… а они смотрели… смотрели… и я…
– И тебе это нравилось?!!!
– Да. Но так стыдно было.
– Что тебе это нравилось, стыдно было?
– Нет. От того, что я голая стою на коленях и сосу член, а они все смотрят. А у меня прямо все ляжки мокрые. И они это видят. Как струйки стекают. И трогают свои стручки. На меня. Кошмар! Ну зачем я тебе это говорю?! Ты меня не бросишь?
– Да погоди. Так тебе было стыдно или нравилось?
– Было стыдно. И нравилось. Ужасная я, да?
– Какой афронт!
– Какой еще афронт? Не было у меня никакого афронта. Я просто кончила во сне. И все.
– Я думал, что ты кончила от того, что мой член сосала, а тебе нравилось, как на тебя мужики дрочили!
– Ну Мишутка! Не говори так! Ну я сама уже не знаю. Такой сон дурацкий. Я не виновата. Это все Фрейд твой. Ну конечно, от того! Он же у тебя был такой большой! Такой красивый! Я так хотела! Его. И чтоб остальные от зависти умерли. Со своими крохотными пицундриками.
– Вот ты брихуха малая!
– Ну что ты, мой хороший, ну я правду говорю! Ну иди ко мне, дай мне его. Вот он, мой сладкий, мой торчунчик любимый, иди сюда, ты же хочешь, я вижу, щас мы тебя поцелуем немножко… Мишка, я не хочу на коленях сейчас. Давай ты будешь сверху… я хочу тебя подоить… себе в рот… пососать… вот… давай… Ой, ну заляпал всю!
Михаил откатился в сторону, распластался на спине, тяжело дышал, а Белка лежала рядом, опершись на руку, облизывала губы и тихонько шевелила рукой у него в паху.
– Ну вот видишь, все хорошо, теперь и ты расслабился. Нет, он торчит еще. Ну ложись уже, ху*ще мой любимый, бычачий ты конячий, мой вкусный… Мишка!
– Что, Бельчонок.
– Я опять захотела! От этого! Видишь! А никого и не было! Давай быстренько ты теперь. Иди вниз. Вот… хорошо… теперь ты пососи… сильней… силь… ааааааааааа!!! Все!!! Пусти!
Белка сжала бедрами лицо Михаила и задвигала ими из стороны в сторону, потом раздвинула ноги, прижала к себе его голову и, выдохнув, оттолкнула.
– Ой, ну что-то на меня нашло такое