Наощупь. Юлия Резник
к кушетке, на которой она лежит. Меня так штырит, что не справляюсь с внутренним навигатором и врезаюсь в стол. Опрокидываю стоящие на нём пузырьки. Слышится шум – Таня вскакивает.
– Я сейчас все соберу…
– Я сам!
Она отступает мгновенно! В ней нет этого уродского желания сделать все на свой нос, во что бы то ни стало. Пусть даже ценой гордости другого человека. Да… Она отступает, а я приседаю и начинаю шарить руками по полу. Мне удается довольно быстро собрать салфетки, которые я отправляю в мусорную корзину, и две баночки с маслом для массажа.
– Слева под тумбочкой антисептик… – подсказывает Таня. Я сдвигаю ладонь чуть влево и нашариваю злосчастный пузырек. – Всё! – раздается ее тихий голос. Киваю и вытягиваюсь во весь рост. Возвращаюсь к раковине, мою повторно руки и достаю из шкафа чистые бумажные полотенца.
Меня немного выбило из колеи произошедшее. Все-таки демонстрация слабости всегда дается нелегко. Любому мужчине, даже тому, кто примирился со своим статусом человека с ограниченными возможностями.
– Сегодня мы несколько увеличим нагрузку.
– Ладно…
Я наливаю масло, грею его в ладонях и, наконец, касаюсь ее… Кажется, что в этот момент меня прошибает током, я даже вздрогнул, отчего она, удивленная, завозилась.
– Не шевелитесь, – мой голос осип. А опускаю веки и веду по узкой спине руками. Все, что я при этом испытываю, настолько мощно, что я боюсь отпустить контроль. Не знаю, что со мной случится, если впущу в себя эти чувства. С удивлением отмечаю, что дыхание Тани учащается. Будто мы, и правда, с ней одно целое – я так же жадно пью кислород. Становится жарко, хотя система кондиционирования в нашем спорткомплексе исправно функционирует. Так уж сложилось, что летом в наших широтах уж слишком тепло, а зимой довольно прохладно. И те деньги, которые мы берем за абонемент, подразумевает, что мы не только в курсе этих непреложных истин, но и готовы обеспечить клиентам комфортную температуру в любое время года. Комфортную – это такую, которая в жару не убьет их сердечным приступом. Который, клянусь, вот-вот случится со мной.
Заставляю себя сконцентрироваться на процедуре. Начинаю круговые поглаживания. Иду руками от поясницы к шее. Прислушиваюсь к Таниному частому дыханию. Чем сильнее углубляюсь в её мышцы, тем настойчивее испытываю собственные пределы. Я как будто завоеватель, вплотную подобравшийся к вовсю обороняющейся крепости. Ставлю себя под удар. Пусть тысячи стрел взмоют в небо, для меня нет обратной дороги. Она моя. Я либо сорву банк, либо все проиграю. А без нее ничего не будет… И других не будет. Никогда. Она моя истинная любовь. Я прожил сотни жизней, и каждый раз возвращался на землю лишь для того, чтобы ее отыскать. Осознание правды ставит меня на колени. От моей отстранённости не остается следа, стены падают, и меня закручивает водоворотом.
– Все в порядке? – слышу ее нерешительный голос.
Нет… Ни черта! Почему в тебе столько боли, Танечка? Почему ты вся – обнаженная рана? Мне хочется выть. Мне хочется все разнести, к чертям собачьим.