Последняя обойма. Николай Прокудин
не нападать на подразделения советских и правительственных войск ДРА, а командование нашей армии пообещало артиллерийскую и авиационную поддержку Масуду в тех случаях, если у него начнутся проблемы с отрядами Исламской партии Афганистана.
Некоторое время договоренности соблюдались. Однако хитрый Ахмад Шах время зря не терял и за короткий срок возвел по всему Панджшерскому ущелью сеть фортификационных укреплений и госпиталей, собрал значительные резервы вооружений с боеприпасами и организовал разведывательную агентурную сеть. К середине следующего года численность его вооруженной группировки составила более двух тысяч человек, что соответствовало численности советского мотострелкового полка.
После этого политбюро ЦК КПСС по настоятельным просьбам руководства ДРА дало «добро» на организацию еще нескольких крупных войсковых операций в ущелье. Каждый раз результатом был временный и лишь частичный контроль над Панджшерским ущельем. Моджахеды несли большие потери, теряли единое управление и боеспособность. Однако по истечении короткого времени Масуд вновь оправлялся от поражения, формировал отряды, налаживал управление и связь.
Согласно приказу командующего, в штабе авиации 40-й армии полным ходом шла подготовка к операции в Панджшерском ущелье. Исходные условия спускались из штаба армии, а командование авиации «дробило» их для своих частей и подразделений.
Операция задумывалась масштабная, решительная и беспощадная. Разведчики добывали информацию, оперативный отдел готовил свежие карты, заместители командующего рыскали по частям, проверяя их готовность и боевой дух.
На исходе первой недели подготовки всю северо-восточную часть Афганистана «оккупировала» непогода – несколько малоподвижных циклонов, плавно сменяя друг друга, наглухо закрыли небо плотным и толстым слоем облаков. До дождей дело не доходило, но температура в горах понизилась, нижняя граница облачности и видимость под ней оставляли желать лучшего.
Подготовка из-за непогоды начала пробуксовывать, так как самолеты-разведчики в воздух больше не поднимались, а посылаемые в ущелье разведгруппы могли обследовать лишь небольшие участки, занятые неприятелем.
На одном из совещаний начальник штаба армии забил тревогу:
– Товарищ командующий, мы теряем оперативное преимущество, – сказал он, закончив очередной доклад. – Если пять дней назад мы знали о перемещении вооруженных подразделений противника практически все, то к сегодняшнему дню более семидесяти процентов всех данных об отрядах Масуда безнадежно устарели.
Командующий армии вопросительно посмотрел на Филатова. В этой ситуации могла помочь только авиация.
Филатов был в курсе возникшей проблемы. Однако, слушая начштаба армии, он морщился и нервно постукивал карандашом по раскрытому блокноту. Причин его недовольства было две.
Во-первых, отменить операцию из-за плохой погоды или перенести ее начало на другую дату он не мог. Более того, не в силах был это сделать даже сам командующий 40-й армии, ибо ему задачу ставил сам министр обороны,