Ребро медали. Виктор Емский
Этот неугомонный Ёлкин подполз из лесополосы к деревянной будке сортира и спрятался за ней. Хорошо – проезжавший мимо водитель заметил и сообщил нам. А за этот туалет мы сгребали всякий мусор: листья, окурки и тому подобное. Один из инспекторов подкрался к сортиру, и бросил за него армейский взрывпакет. Ох, и дыму было, когда он бабахнул! Ты бы видел этого доблестного старлея! Весь в бычках, мусоре, пыли… Морда серая, волосы дыбом! Фуражка в лес улетела на фиг! Вот наржались!
– А фингал под глазом у него откуда? – спросил, смеясь, Яреев.
– А вот этого я тебе не скажу, – заговорщически подмигнул Изя. – А то смотреть будет неинтересно. Они заполучили большую видеокамеру и теперь снимают кино. Вчера наснимали так, что камера гавкнулась. Сейчас сам увидишь.
Хмара тем временем предложил:
– Предлагаю посмотреть, как не надо работать.
Он нажал какую-то нужную кнопку, и инспекторы уставились в телевизор.
На экране возник КПМ, причем, довольно близко. У всех сотрудников, присутствовавших на занятиях, в головах промелькнула одна и та же мысль – хорошо разведчик подкрался, сволочь. По экрану то и дело пробегали какие-то нити. Видимо, съемка проводилась из центра куста и ветки, качаемые ветром, мелькали перед объективом камеры.
Взорам зрителей представилась следующая картина: рядом с крыльцом КПМа, широко расставив ноги, стоял старшина Женя Тягомотин по прозвищу «Хряк немытый». Обе руки его вольготно устроились в карманах шинели, а изо рта хищно торчала длинная сигарета.
Кто-то из заднего ряда тихо прокомментировал:
– Так вот почему он с утра КПП охраняет!
Рядом с Женей с кружкой чая в руках стоял другой инспектор и что-то оживленно рассказывал. Третий сотрудник на противоположной стороне дороги проверял ручник в каком-то ржавом «Москвиче». Эта идиллическая картина длилась не более двух минут. Потом Женя вдруг повернул голову в сторону камеры, глаза его недобро прищурились, а рот что-то произнес вслух. Из-за гула, издаваемого проезжавшими машинами, фраза была не слышна, но легко читалась по губам и представляла собой стандартную матерную идиому. Инспектора с кружкой тут же как ветром сдуло. Женя тоже скрылся за углом поста. Третий милиционер, не обращая никакого внимания на изменившуюся обстановку, зашел в здание вместе с водителем, ущученным в нарушении правил по вине отечественного автопрома. Минуты три камера снимала пустое крыльцо.
И вдруг в воздухе возник быстро приближавшийся предмет. Сначала он казался точкой, но, по мере сокращения расстояния до объектива, быстро рос в размерах, пока не превратился в кусок белого силикатного кирпича. Хрустнули ломаемые ветки, камера рывком задралась вверх, захватив краешек серого зимнего неба, и раздался чей-то душераздирающий вопль. Съемка прекратилась.
По залу прокатился веселый гогот. Хмара, повысив голос, сказал:
– Молчать!
Смех затих. Капитан продолжил:
– Синяк под глазом – ерунда. Как