Варягия. Русь Рюрика. Алексей Аимин
чтоб убрать путаницу Черномора убрали, заменив на «дядька их морской». А вот названия южных рек Дон (Тан), Сал (приток Дона), «зашифрованных» в именах царей так и остались.
Карамзин, живший неподалеку от лицея, просвещал молодого поэта, рассказывая ему и о Борисе Годунове, Емельяне Пугачеве, и даже об особо не вписавшегося в его теорию Вадиме Храбром. Но в вопросе откуда пошла Русь, Пушкин был сторонником южной версии происхождения русов.
Поддержал его герой кавказских войн опальный генерал А. П. Ермолов. При их личной встрече в Орле в 1829 году он поведал рассказ одного аксакала, что русы охраняли караваны от Великого Шелкового пути к Боспору киммерийскому и что грузины когда-то именовались грузы или горные русы. Они защитили свою землю от арабов и не приняли Аллаха. А угнанные в Закавказье басурманами их братья и сейчас зовутся друзы.
Но главной загадкой Кавказа оставался Эльбрус с его преданиями. Название у высочайшей горы Кавказа у каждого из местных народов было свое. Но все знают и что на этой горе когда-то жил то ли бог, то ли царь Рус.
Не давала покоя поэту и православная вера этих мест. Не может быть, думал он, чтобы в далекие стародавние времена между всеми этими народами не было какой-то связи. Ведь религию тоже принимают по духу.
Понимая бесполезность открытого диспута с бывшим наставником, поэт стал оппонировать Карамзину в своих произведениях. Таких как «Руслан и Людмила» и «Сказка о царе Салтане».
Там он ввел в наш обиход имя Руслан – так имя князя русов-аланов и даже сроднил их с днепровскими славянами:
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Герой был выбран, судя по описанию и именам, из витязей Литвы, Болгарии, Хазарии и Алании. Доблесть и порядочность руса-алана Руслана взяла верх – именно так поэт попытался создать миф о появлении киевской Руси с южным акцентом. Делал он это скорее интуитивно по древним преданиям
Интересовали его и варяги-русы. «Песнь о вещем Олеге» и незаконченная поэма «Вадим» о восстании славянина Вадима Храброго против варягов указывают на это.
Связь Балтийских славян и Черноморских кифов Пушкин чувствовал интуитивно. Но кроме сказок и легенд, ни письменных свидетельств ни артефактов южного происхождения русов тогда еще не было.
Но однажды, копаясь в своей родословной, Александр Сергеевич потянул ниточку совершенно не вписывающуюся в исторические версии историков того времени. Он узнал, что в нем самом текла кровь варягов, правда, в количестве 1/восьмая. Но именно в этой частью он позже объяснял свою излишнюю вспыльчивость.
Своими варяжскими корнями он обязан некому Радше. В Пруссии Радша был варягом, наемным воином. У киевского великого