Культурные особенности – II. Божья воля. Александр Зарубин
А идти с полчаса, ног у змей нет и бросить подданную королевы в лесу, под сапоги бегущей сзади погони было сейчас не по-человечески.
Сказать кому…
Хотя, все, кому это можно сказать – знали и так. У змей здесь есть королева, у птиц – тоже, с недавних пор. Точнее, «говорящая с птицами», если переводить Иринин титул дословно с туземного языка. Дела. И они обе как раз варят обед – сейчас, пока их мужчины ходят по лесам, выводя под камеры «Венуса» ломящую к северу армию «перечеркнутой молнии».
Дела.
Орлан хлопал крыльями в воздухе, перелетая с ветки на ветку. Косился, мотал головой, показывая дорогу. Змея на мушке винтовки тихо шипела, качаясь и иногда поднимая на птицу глаза.
– Тихо мне, – прошипел Эрвин им. Обоим. Змеи и птицы заключили мирный договор у него на глазах, держали рамки, но шипели еще друг на друга вовсю – громко, по старой памяти. Это было привычно, не страшно, и, отчасти поэтому, дико вдвойне.
«Сказать кому – не поверят, – угрюмо проговорил он, глядя, как чистит перья белоголовый орлан, – магия».
Захрустели ветки. Завеса кустов разорвалась впереди. Эрвин обернулся было – недоумевая. По расчетам, погоня уже должна быть уже далеко, если вообще смогла пройти мимо защитной завесы из питона и пары гремучих змей повышенной – королева расстаралась – ядовитости. Орлан каркнул, повертел головой. Будто сказать хотел: вот, мол, дикие люди.
Ирина Строгова шагнула навстречу ему. Тихо – лихо стучащие каблучки на ногах давно сменились на туземные, мягкие, расшитые бисером мокасины. Расшитая туземная куртка на плечах, трепещут на легком ветру бахрома и яркие, пестрые ленты. Лишь черная, смоляная коса – по старому, закинута через плечо.
Орлан хрипло каркнул, взлетел. Змея зашипела, развернулась и упала в траву – скользнула, пестрой лентой вперед – искать свою королеву. Ирина кивнула ей:
– Эви – там, – на полном серьезе сказала она, показав тонким пальцем за спину. Змея кивнула, серьезно, будто все поняла. И исчезла в траве. Орлан сел Ирине на плечо. Та улыбнулась. Тихо так. Сказала лишь: Мой хороший…
«Магия», – сказал Эрвин самому себе, глядя, как Ира кормит с руки белоголовую хищную птицу.
И не подозревая, что цитирует черного Абима сейчас. Дословно. Впрочем, Абим спал сейчас в салоне экраноплана в обнимку с лунным ножом – тихо, тяжелым сном и знать не знал о нарушении копирайта.
– Привет, – улыбнулся ей Эрвин невольно, – просил же не ходить одной по лесу.
Орлан смерил его тяжелым взглядом из-под белых бровей. С ветвей свистнули наперебой алые и зеленые птицы. Недовольный, рассерженный даже тон. Обижаешь, мол, гражданин начальник. Наша, мол, королева, мы ее и бдим. Змея зашипела, Ирина тоже улыбнулась – в ответ, ласково:
– Все хорошо. Яго и его люди уже пришли, другой дорогой. Это ты опоздал. Как прошло?
– Две машины и танк. Точно под камеры. На рации что?
– В Сан-Торресе