Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой. Алёна Бессонова
Николаевна, – с половинкой разговаривать не буду…
Роман вошёл и Долженко, осмотрев его с ног до головы, изрекла:
– Потёртый ты какой-то майор. Что твоя перелётная птица не вернулась?
Роман отрицательно покачал головой и пошёл утиной походкой, по его мнению, выражающей особое смирение, в угол кабинета, где стояло большое рыхлое кресло.
– Ты что надолго ко мне? – спросила Долженко, видя, как майор усаживается в её любимом уголке.
– Вопросы есть. – согласился Роман. – Дело закрыли как несчастный случай, но я видел там записку с твоим особым мнением. Так?!
– Ну-у-у? Ты её читал?
– Ну-у-у?
– Там, что не на русском написано?
Васенко, видя раздражение эксперта, виновато поёрзал в кресле, не зная, как начать. Начал осторожно:
– Галина Николаевна, пожалуйста, поговори со мной по-человечески, это важно. Ты ведь не согласилась с выводами следователя?
– Садись ближе, чё я в угол ору?! – рявкнула Долженко и, открыв верхний ящик стола, выудила зелёную папку. Надпись на папке гласила: «Особое мнение».
– Вот! Едрит твою картошка! – потрясла папкой эксперт, – за десять лет набрала! Килограмм бумаги исписала. Этим недоумкам, которые дознания ведут, не поднимая жопы с кресла, моё мнение было не к чему. А как потом выходило? А выходило, что я права! – Долженко раздражённо постучала кулаком по столу, – Сколько людей безвинно по тюрьмам шаляются? Я тут прямо перед твоим приходом решила в отставку податься. Уговаривала себя, что пришло время успокоиться и всем всё простить. А как простить, после этого? – Долженко опять потрясла папкой и с силой шмякнула её на стол. – Хорошо пацан, что ты сейчас зашёл. Простить, вероятно, не получится. Пусть бог прощает, я погожу! Пахать придётся до берёзки… – Галина Николаевна откинулась на спинку офисного кресла, громко подышала и изрекла, – никакой это, майор, не несчастный случай, а убийство в чистом виде. Едрит твою картошка! И убили её ещё до того, как она в реку упала.
Роман неохотно поднялся с удобного кресла и нехотя поплёлся к стулу, на ходу пробубнил:
– Отравили, что ли? Яда в организме не нашли!
– Нет, Роман Валерьевич, её камнем по голове убили. Причём сделал это тот, кого она хорошо знала. Она для него стекло на дверце своей машины опустила…
Роман недоверчиво хмыкнул:
– Давай, Галина Николаевна, с этого места поподробнее…
– Нет, майор, начнём мы с тобой не с этого места, а с самого 1977 года. Ты историю родного города знаешь?
Долженко уловила растерянность в лице Васенко и в сердцах стукнула ладонью по столешнице, поморщилась:
– Растим ИвАнов родства не помнящих! Куда катимся? Едрит твою картошка!
– Галина Николаевна! – взмолился Васенко, – зато я знаю, что Иван Грозный своего сына не убивал и могу перечислить свод законов Хаммура́пи.6
Долженко,
Ко́декс Хаммура́пи – законодательный свод старовавилонского периода..