Маленький переполох жителей Олимпа. Отто Клидерман
богиня ходила туда-сюда а над её головой летали несколько маленьких пухленьких помощников, беспрестанно хлопающие крылышками, создавая ей постоянно свежий воздух, так как она изнемогала от жары. Когда одни хлопали крылышками, другие летали по комнате и выдували холодный воздух, чтобы хоть немного остудить пыл их разъярённой госпожи.
Неожиданно в салон вошёл молодой человек и тут же упал ниц перед Афиной.
– Я же сказала тебе убираться прочь! Пошёл! Вон. Вон. Вон. – Тут же она небрежным жестом указала ему на дверь.
– Я уже туда ходил, куда ты меня отправила. Ходил и вернулся. Ноги сами меня несут к тебе, а крылья уже не слушаются. Они сами тащат меня к твоему дворцу. – Взмолился несчастный.
– Что же это такое? – Тут же вскричала и без того разъярённая Афина.– Этому нужно положить конец! Где этот криворукий Эрос? Нужно вытащить его за уже исправленные крылья и приволочь сюда. Пусть придумает что-нибудь, если уж разучился стрелять.
– А что он может сделать? – Поинтересовался как оказался….. бог Гелиос.
– А вот этого я не знаю. Пусть вытаскивает из меня стрелу и с тебя тоже. Пусть делает всё, что хочет, пусть задействует в работу свою никчёмную кудрявую головку, не только же ему стрелами орудовать, и думает. Или же он останется без единой кудри на голове и без единого пёрышка. Он будет выглядеть скверно! Ему тогда не то что влюблять ему тогда стыдно на люди будет показываться, а все остальные нуждающиеся тем временем будут подвержены всё большими и большими приступами ярости….. ох. Его положению будет крайне трудно позавидовать. Поэтому думающая голова на плечах ему всё-таки понадобиться.
– Скорее бы этому мучению пришёл конец. Я изнемогаю от любви к тебе, а головой понимаю, что это никак не может быть возможным, потому, что ты не умеешь любить, ты бесчувственная и тебя боятся. – Тут же взмолился Гелиос, – Как же тогда случилось такое, что Эрос выстрелил нас своими стрелами? И в кого тогда он целился, но не попал?
Афина уже хотела задать Гелиосу за подобные слова хорошей трёпки, однако во время спохватилась.
– Погоди ка. Если ты так влюблён в меня, то как ты можешь произносить такие слова мне? А? Почему твои крылья несут тебя ко мне, почему твои ноги ведут тебя, а вот твои глаза не задурманены любовью? Ты ведь не видишь во мне любимую женщину, а женщину, которая в твоём разуме ничуть не изменилась?
Гелиос с изумлением посмотрел на Афину.
– Живо повернись ко мне спиной! – Рявкнула она и не дождавшись, когда это дойдёт до Гелиоса резко повернула его крыльями к себе. – Так, посмотрим. Что тут у нас? – Её пальцы тут же стали перебирать пёрышко за пёрышком и тут….. – Ага. Вот оно что. Вот!
Она опять резко повернула Гелиоса к себе лицом и поднесла к самому носу испуганного бога золотую длинную стрелу Эроса от которой исходило яркое свечение. Она всего лишь застряла в его крыльях и всё время не давала