Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II. Борис Алексин
и отнесите) в палатку «доктора Цейтлина». – И санитары уже знали, что это значит.
В основном членовредителями были красноармейцы среднеазиатских национальностей. Слабо владея русским языком, почти не понимая, что им говорили политработники, плохо понимая даже простейшие команды, попав в чрезвычайно трудную для них климатическую обстановку, читая сбрасываемые немецкими самолетами листовки, которые иногда писались на их родном языке, некоторые наименее развитые из узбеков, киргизов, таджиков и казахов впадали в отчаяние, и, стремясь хоть каким-нибудь образом уйти из этих холодных, сырых, болотистых окопов, наносили себе увечья, которые иногда сами по себе являлись смертельными.
Борис Яковлевич на всю жизнь запомнил одного узбека, который для того, чтобы уйти с передовой, решил обморозить себе ноги и, наложив в валенки снег, ходил в них в окопах несколько суток.
Когда в предперевязочной, разрезав, стали отдирать примерзшие к ногам валенки, то вместе с ними и льдом, образовавшимся в них, отделялась не только кожа ступней и нижней части голени, но у одной стопы и пальцы. Конечно, при этом присутствовало отчаянное зловоние. Обстановка на фронте была не такова, чтобы можно было получить такое обморожение нечаянно, тем более что боец этот не был ранен.
А помощник Цейтлина (тот по прибытии в медсанбат сразу же набрал себе штат бесплатных помощников из команды выздоравливающих, владевших каким-либо среднеазиатским и русским языками, и использовал их как переводчиков) после нескольких бесед с обмороженным смог довольно точно обрисовать картину членовредительства, которую виновный подтвердил.
Встречались и другие случаи членовредительства, чаще всего самострелы. Они стрелялись через портянки, противогазы, буханки хлеба и т. п. (для того, чтобы скрыть следы копоти от близкого выстрела и получить рану с ровными краями), как рекомендовали немецкие листовки. Все эти ухищрения врачи батальона и следователь довольно легко разоблачали. Но в одном случае самострела им пришлось основательно задуматься.
В медсанбат с очередной машиной поступило несколько человек, раненых в левые ладони. Попали они к разным врачам и поэтому особого внимания не привлекли. У всех них, а их было 5 человек, раны находились в центре левой ладони. Ранки были ровные, с одинаковыми входными и выходными отверстиями и указывали на то, что ранение произошло с расстояния нескольких метров. Но все знали, что в некоторых местах фронта наши передовые окопы от передовых окопов немцев находились в 15–20 метрах, и поэтому особенно этим ранениям не удивились. После обработки всех их направили в эвакопалатку для дальнейшей эвакуации в госпиталь легкораненых (к этому времени госпитальная база армии уже развернулась полностью, и только раненых в живот продолжали оперировать в медсанбатах).
Никто бы на этих людей не обратил внимания, если бы со следующей партией раненых, поступивших утром следующего дня, из этого полка не прибыл тяжело раненный в левую половину груди боец.
Пуля