Странствия брачной туристки. Елена Снигирёва
с сыном в Нью-Йорк на две недели твоего отпуска. Я не сразу поняла, что значат для тебя дети.
Даже поначалу неудачно пошутила:
– А не воскресного ли дня ты отец?
На что получила бурную реакцию твоего негодования:
– Никто! Слышишь, никто в этом мире не скажет обо мне, что я – отец выходного дня!
Я как-то тогда не очень поняла накал такой реакции.
И только недавно меня озарило: Да ведь все наши отношения были только доказательством "от противного" для твоей независимой самодостаточной шведской экс-жены: и по отношению к детям, и к вопросу твоей личной организованности (меня поразила напрочь ещё в Сеуле твоя паника при невозможности мгновенно найти какой-либо документ или банковскую карту), и к оценке твоей брутальной сексуальности.
Да всё это время я служила только доказательством для опровержения её обвинений.
Скажи, разве это не так?
Ты все расходы взял на себя, даже предложил оформить гостевое приглашение.
Да зачем оно мне было надо-то?
У меня хорошая работа, достойная должность, "белая" зарплата, счёт в банке.
Кто же откажет мне в визе, сомневаясь в моей состоятельности?
Я её и получила очень быстро, и мы вместе порадовались, что встреча состоится и состоится очень скоро.
Жила в предвкушении.
Дни летели.
Даже, когда ты был в путешествии по Америке, чувствовала тебя, несмотря на эту ужасающе несовместимую разницу во времени, чувствовала тебя рядом.
Как это поразительно, когда можно знать со всей определённостью, что в какой-то данный момент ты подумал обо мне.
Невероятно, что можно чувствовать невесомые прикосновения твоих поцелуев на своей шее перед сном. У меня даже мурашки пробегали по коже, так это было ощутимо.
И ведь это не бред больного воображения. Я реально это чувствовала. Осязала кожей. Как такое возможно?
И вот – заветная дата.
А за несколько дней до неё я вдруг почувствовала, как ты испугался. Чего? Почему? Для чего? Из-за чего? Я почувствовала, что ты близок к отмене встречи, и надеялась только на то, что, присущая всем заграничным людям практичность не позволит тебе сдать мои билеты и отменить мой полёт.
Ты, похоже, засомневался в необходимости встречи.
А может, я не права, и ты просто хотел сохранить то, что случилось между нами, не превращая это в рутину…
Я никогда не узнаю истинную правду, потому что ты никогда не скажешь мне её.
Как быстро летело время на пути в Стокгольм.
Всё нравилось: и девять часов полёта Владивосток-Москва, ведь можно сидеть без дела и думать о нас с тобой, и вспоминать наше время в Сеуле, и предвкушать предстоящую встречу, и загадывать, как это будет. Бродила по Шереметьево во время ожидания рейса в Стокгольм. Удивляла тебя в чате, что, оказывается, рейсы в Стокгольм отправляются с того же местного терминала D, куда прилетают большинство российских рейсов.
– Ох, может, это неспроста? – напрягался