Женщина с большой буквы "Ж". Эльвира Валерьевна Барякина
подношение Зиновий обставлял с необычайной торжественностью.
– Сегодня у вас, девочки, праздник, – говорил он. – Я позавчера всю ночь фаршировал для вас яйца.
– А чего вы вчера ваши яйца не принесли? – спрашивала Марина. – Дома забыли?
Зиновий конфузился и спешно менял тему на перестройку и гласность.
Работа в газете дала мне многое: я научилась печатать со скоростью пулемёта, составлять кроссворды и мыть жирные тарелки в ледяной воде. Там же, в «Вечернем вагоннике», появился мой первый журналистский опус – статья под названием «Опалённые ленинизмом».
Главный редактор Валерий Валерьевич похвалил меня на планёрке:
– Какая у нас замечательная молодая поросль! Есть на кого оставить страну.
Я бы предпочла, чтобы на меня оставили литературу, но её уже забрал себе Валерий Валерьевич. Он состоял в Союзе писателей и частенько радовал нас поэмами о коммунизме.
Вскоре я обнаружила, что для карьерного роста мне необходима самая малость – обильное цитирование Валерия Валерьевича. Мои статьи всё чаще заменяли «Юмор» на последней полосе, а иногда залезали даже на «Спорт». Юмористы тихо меня ненавидели, но поделать ничего не могли: главред считал, что «великие земляки» важнее анекдотов.
Валерий Валерьевич решил, что наконец-то нашёл искреннего почитателя своего таланта. Он начал оставлять меня после работы, звал к себе в кабинет и декламировал «из новенького».
Автором он был плодовитым. Вдохновение обычно снисходило на него после программы «Время». Насмотрится, бывало, на успехи руководства и тут же настрочит:
Автозавод нам вручает страна —
Как эстафету!
Только смелость нужна,
Дерзость нужна,
Мир на всей планете!
Через несколько месяцев я не выдержала и уволилась. Но Валерий Валерьевич тут же раздобыл мой телефон.
– Приходи ко мне домой! – шептал он в трубку. – У меня жена на дачу укатила, так что нам никто не помешает.
Когда мы сели в самолёт, направляющийся в Нью-Йорк, Кегельбан сказал:
– Ты декабристка. Ты поехала за мной в ссылку на край света.
Я не стала уточнять, что в первую очередь я беженка, отчаянно ищущая политического убежища.
34. Как я приехала в Америку
До последнего момента я не верила, что долечу до Америки: всё думала, что нам либо пилот попадётся пьяный, либо ракетчик меткий. У Димочки тоже были плохие предчувствия. Мама сунула ему в рюкзак банку икры, и он боялся, что его арестуют за контрабанду.
Кегельбанские родственники встретили нас по высшему разряду: мы с кем-то обалдело целовались и рассказывали на ходу, «как там». Сердце колотилось, коленки тряслись.
Я всё никак не могла отойти от прохождения таможни. Посольство в Москве нагнало на нас такого страху, что мы ждали обыска до трусов. Но таможеннице не было до нас никакого дела: она лениво глянула в паспорта, сказала «Добро пожаловать!» и выкинула декларацию, не читая.
– Надо было