Распутин. Вера, власть и закат Романовых. Дуглас Смит
поразил меня крайне изможденным лицом, с впалыми и болезненно горящими (воспаленными) глазами, приторно-ласковою речью с свойственным сектантам употреблением уменьшительных (ласкательных) имен»1. Антоний также отметил, что Распутин плохо читает по-русски, не умеет писать, а церковнославянский язык еще только начинает изучать.
Хотя после этой встречи у Антония сложилось плохое впечатление от Распутина, этого было недостаточно, чтобы начать расследование его возможных связей с хлыстами. Гораздо более встревожили Антония три письма, присланные ему этим летом, в которых содержалось описание странных действий Распутина. Первое пришло в августе от жительницы Тобольска Марии Коровиной. Местный священник, отец Александр Юрьевский, дважды приводил Распутина в ее дом. История Коровиной была очень тревожной. С самого начала она сочла его «человеком весьма странного вида как по одежде, так и по выражению лица, особенно глаз».
Во время разговора он не сидел спокойно и постоянно совершал странные жесты руками или трогал отца Юрьевского. На следующий день Распутин вернулся один. Он сказал Коровиной, что скоро уезжает и что посещение Тобольска его разочаровало, так как многие здесь называли его сектантом. «Какой же я сектант, – сказал он, – у меня просто любви много, я всех люблю, вот и тебя люблю и всех, ну скажи, чем я похож на сектанта?» Коровина ответила, что мало его знает, но ей кажется странным, что он постоянно трогает и ласкает людей, например, отца Юрьевского, и даже пытается поступать так с ней. Распутин ответил: «Если я дотрогиваюсь до твоих рук, так это опять-таки потому, что у меня много любви. […] Да я и не могу иначе, без дотрогивания за руки у меня нет вдохновения».
Далее Распутин привел слова святого Симеона Нового Богослова (949—1022). Этот византийский монах и православный святой говорил, что «человек бесстрастный может быть в толпе голых людей, соприкасаться с ними своим голым телом и от этого не потерпит вреда», на что Коровина ответила: «Да, я знаю, но там говорится, если он случайно окажется в таком положении, а отнюдь не советуется искать его, ибо кто есть человек, самовольно идущий на такое искушение». (Симеон также подчеркивал необходимость покорности духовному отцу на пути к Господу, чего Распутин избегал всю свою жизнь, за что его часто критиковали и в чем видели причины его духовных заблуждений.) Несмотря на явную напряженность, Распутин и Коровина расцеловались при прощании. «На мой взгляд, Г. Е. представляется человеком не вполне нормальным», – в заключение писала Коровина.
В том же месяце о своей встрече с Распутиным и посещении дома Марии Коровиной написал отец Юрьевский. Распутин вызвал его из тобольской церкви и с самого начала попытался произвести на него впечатление своими знакомствами с высшими клириками – например, с епископом Хрисанфом и архимандритом Андреем (Ухтомским) Казанским. Он упомянул о том, как посещал великую княгиню Милицу с епископом Антонием (Храповицким). Юрьевский заметил, что хотя