Елена Прекрасная. Надежда Волгина
в какую-нибудь интеллектуальную игру, типа настольной монополии или просто в города. Обычно такие вечера проходили весело, но только не сегодня.
Ровно в восемь в дверь моей квартиры позвонили, и Юра с Геной переступили порог с видом проштрафившихся школьников. Но про мой любимый торт «Зимняя вишня» они не забыли. Его мне и протянул молча Гена.
– Слушайте, ну хватит! Что за постные физиономии? Да, собрались мы по делу, но это же не мешает нам совместить приятное с полезным, – произнесла я гневную тираду, хоть уже пару часов как не злилась на них.
Дело в том, что характер у меня такой. Если я чего-то боюсь или не хочу делать, то так бывает только до тех пор, пока я не решу, что избежать этого не получится. Вот и с этими двумя оболтусами и их проблемами я уже смирилась. Мало того, в моей голове уже потихонечку выстраивался план действий, вернее, планы и их последовательность. Осталось изучить матчасть и можно смело перевоплощаться.
Поле такого моего приветствия Юра с Геной заметно повеселели и расслабились. Я накрыла столик в гостиной, и мы приступили к обсуждению.
Мне предстояло как можно больше и за сравнительно короткое время узнать про родителей Юры и брата Гены. Благо, на память никогда не жаловалась и сейчас буквально засыпала друзей вопросами, впитывая информацию в себя, пока не насытилась ею до краев.
– Фух! – откинулась я на спинку дивана. Кроме двух родословных я еще умудрилась и объесться, заглотив друг за другом два куска торта. – Так, – ткнула я в Гену пальцем, – кем я должна быть для твоего братца?
– Ну… я же говорил уже, – отчаянно покраснел тот, а я рассмеялась.
– Забитой сироткой?
– Ну почему сразу забитой?! Просто воспитывалась ты в детдоме. Не думаю, что все, кто оттуда, такие уж забитые.
– Точно не все, – поддакнула я. – А еще у воспитанников детдомов самопроизвольно развивается потребительское отношение к жизни. Взращенные на всем общем и государственном, многие из них считают, что им все и всё должны, – умозаключила я. Возможно я и ошибалась, но именно так я и считала. – Ладно, у меня есть завтра, чтоб слепить образ. Имя могу оставить свое? Или ты меня уже заочно представил какой-нибудь Алевтиной?
– Он знает, что тебя зовут Лена! – возмутился Гена.
– Да ладно…
– Ну в смысле не тебя, а мою виртуальную невесту, – еще сильнее покраснел он. – Ничего оригинальнее я не придумал, прости.
– На этот раз твое скудоумие пошло нам на пользу. Тоже прости, – съязвила я в отместку. Нет, все же, пока еще я немного злилась, и тот факт, что Генка назвал невесту моим именем отчего-то сильно бесил. – Брата как зовут? – спохватилась. О старшем родственнике друга я теперь знала очень многое, кроме самого главного – имени.
– Брата зовут Макар.
– Шутишь?
– Да нет… А что тут особенного? – удивился Гена.
– Да кто ж сейчас так детей называет?
– Не сейчас, допустим, а тридцать шесть лет назад, – сумничал Гена, – и имя это довольно современное.
– Ну да… ну да…