Хорошая я. Плохая я. Эли Ленд
все равно кружилась, и, когда она появилась на пороге, я уставилась ей в лоб, чтобы это сошло за зрительный контакт. Пора обедать, голос у нее мурлыкающий, сочный, с примесью ехидства, таким он мне и запомнился с тех пор, когда мы встречались в кабинете у социального работника. В клинике мы не встречались, ей не полагается знать правду, и такие ситуации, которые могли бы заронить в ней вопросы, исключались. Помню, она сразу вызвала у меня неприязнь. Такая самоуверенная пресыщенная блондинка, которую вынуждают терпеть под своей крышей чужого человека. Два раза за время встречи она спрашивала, надолго ли я к ним. Два раза на нее шикали.
Папа попросил позвать тебя, сказала она. Руки скрестила на груди. Оборонительная позиция. Я слышала, как персонал клиники давал пациентам клички в зависимости от языка их тела, навешивал ярлыки. Я тихо сидела, наблюдала, многому научилась. Давно это было, но я прекрасно помню слова, которые она сказала напоследок, перед тем как развернуться на каблуках, словно рассерженная балерина: ну, добро пожаловать в сумасшедший дом.
По ее запаху, сладкому и розовому, я вышла к кухне, фантазируя по пути, каково это, иметь сестру. Какими сестрами мы с ней были бы. Она вроде как Мег, а я будто бы Джо, две маленькие женщины[1], такие разные. В клинике мне сказали, что надежда – моя главная опора, она поможет мне преодолеть все трудности.
Я им поверила. Вот дура-то.
3
Первую ночь я спала в одежде. Шелковую пижаму, которую приготовила Саския, оставила нетронутой, взяла в руки только для того, чтобы убрать с кровати. Ткань скользит по коже. Сейчас я стала спать, но не всю ночь напролет, конечно. Я очень изменилась с тех пор, как мы с тобой расстались. Персонал в клинике мне рассказал, что первые три дня я вообще не разговаривала. Сидела на кровати, прижавшись спиной к стене. Смотрела перед собой. Молчала. Это шок, сказали они. Это гораздо хуже, сказала бы я. Что-то такое, что заползало в комнату каждый раз, когда я позволяла себе заснуть. Проползало в щель под дверью, шипело на меня, называло себя «мамочкой». Оно и сейчас так делает.
Когда не могу заснуть, я считаю не овец, а дни до суда. Я против тебя. Все против тебя. Двенадцать недель до этого понедельника. Восемьдесят восемь дней, все пересчитаны. Я считаю вперед, я считаю назад. Я считаю, пока не начну плакать, и продолжаю считать, пока не успокоюсь, и где-то в середине я начинаю тосковать по тебе, хоть и знаю, что это неправильно. Я собираюсь надо всем этим как следует поработать. Нужно все в голове расставить по местам. Каждая вещь должна быть на своем месте, раз меня вызывают в суд. А то легко сбиться, когда на тебя смотрят во все глаза.
В этой работе, которую я должна проделать, очень важную роль играет Майк. У них со специалистами клиники составлен целый план реабилитации, с еженедельными психотерапевтическими сеансами для подготовки к суду. У меня будет возможность обсуждать с ним все свои проблемы и страхи. Вчера он предложил назначить сеансы на среду, посередине недели. Я сказала «да», не потому, что
«Маленькие женщины» – роман американской писательницы Луизы Мэй Олкотт, опубликованный в 1869 году. В романе описывается жизнь четырех сестер семейства Марч: Мег, Джо, Бет и Эмми. Мег – старшая из сестер, очень красивая 16-летняя девушка с прекрасными манерами, женственная и романтичная. Джо – вторая по старшинству, ей 15 лет. В отличие от Мег она сорванец в юбке, не любит балы и девичьи разговоры, они кажутся ей скучными. – Здесь и далее прим. пер.