Везувиан. Эли Фрей
обижаясь на бестактность. – С моей семьей все хорошо, все живы и здоровы, и мне больше ничего не нужно. Можно быть счастливым в любом месте. Главное, найти гармонию внутри себя.
– А деньги? Разве не хочется красиво одеваться? Покупать своему ребенку всевозможные игрушки, возить его на море?
– Если человек не обретет счастье и спокойствие внутри себя, его не спасут ни деньги, ни жизнь в шикарных городах. – И снова Люда не обиделась на тебя, хотя ты довольно бестактно намекнула на то, что ее муж недостаточно зарабатывает.
Твоя сестра святая, она никогда не обижается: ни на тебя, ни на кого-то еще. Хоть вы и живете в разных мирах, она всегда тебя поддерживает. Ты никогда не могла понять ее выбор, но она понимает твой.
Ты не стала с ней спорить, лишь тяжело вздохнула, встала с кровати и подошла к окну. За окном виднелась водная гладь огромного водохранилища. Ты жила на полуострове в маленьком поселке под Рыбинском с населением меньше трех тысяч человек. Четыре улицы, три продуктовых магазина и километры воды вокруг – вот что составляло твой мир восемнадцать лет. Тебя невозможно удержать на месте. Ты всегда смотрела вдаль, за бесконечную водную гладь, и задавалась вопросами – а что там? Там, где ты еще не была?
Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь с Артемом. Вы были бы хорошей парой. Он любил тебя. Скоро он уйдет в армию, а потом пойдет работать на завод. Вы поженитесь, заведете ребенка. С ним ты будешь в безопасности. Но ты выбрала другой путь.
Пятого июля ты узнала о том, что поступила туда, куда хотела. Ты врубила музыку и танцевала такие безобразные танцы, на которые может отважиться человек, только если точно знает, что сейчас находится один в комнате. Ты разбрасывала по комнате тетради и распечатанные листы с учебными материалами. А потом вы с Людой сидели посреди всего этого хаоса и распивали бутылку мартини. Ты делилась с ней мечтами о будущем, а твой племянник красным маркером рисовал по разбросанным листам кривую железную дорогу.
Вот уже восьмой год я наблюдаю за твоей жизнью через экран монитора и знаю тебя даже лучше тебя самой. Я видел, как ты росла, знаю все твои страхи и желания, делю с тобой твое одиночество, радости и неудачи. И смотрю, как разбиваются на осколки твои мечты.
Сначала ты была моей маленькой подопытной мышкой, только и всего. Мне нравилось наблюдать за тобой. Это отвлекало меня от собственной жизни, которая была далеко не такой беззаботной, как твоя. А потом все изменилось. Если бы я с самого начала знал, что время так крепко свяжет нас с тобой и я буду не в силах разорвать эту связь, я бы удалил свою программу с твоего компьютера в тот же день, когда установил ее. Это был всего лишь эксперимент, попытка доказать кому-то, что я что-то значу. Меньше всего на свете я хотел к кому-то привязываться. Это бы ограничило мои возможности и мою свободу. Но время обмануло меня. Я слишком поздно осознал, что произошло, и попался в ловушку. Я стал зависим от тебя, как от воздуха. Теперь я не могу нормально работать, не зная, что с тобой, где ты, чем ты занята. Передо мной всегда должно быть два