Казакстан. Национальная идея и традиция. Канат Нуров
Радика Темиргалиева «Казахи и Гумилёв» также является интересной в части согласования наших взглядов в отношении кыпчаков как одного из племён казахской народности, за исключением того, что автор переиздаваемой книги не считает правомерным применение термина Дешт-и Кипчак в отношении казахской степи в древнемонгольский период её истории, и не считает кыпчаков основным фактором этнообразования казахов.
«К сожалению, рукопись Л. Гумилёва «История казахского этноса», копия которой находится в музее Евразийского университета, по настоящий день осталась неизданной… По мнению Л. Гумилёва, казахи как народ хотя и возникли в XIV–XV вв., но как неотъемлемая часть степного суперэтноса ведут своё начало с XII века, со времени пассионарного толчка, произошедшего на территории Монголии. В данное время казахи и монголы находятся в фазе инерции, когда должен наступить расцвет культуры и искусства. Автор этих строк не относит себя к числу пламенных сторонников Л. Гумилёва и скептически относится к идее пассионарных толчков или, точнее, к версии их внеземного происхождения, но с выводами, касающимися этнического возраста, трудно не согласиться, тем более что история подтверждает эти выводы.
…Необходимо допустить, что пассионарный толчок VIII века, давший начало новой Европе, каким-то образом затронул и казахскую степь…
VIII век. Толчок.
На рунических памятниках и в трудах арабских историков впервые фиксируется этноним кыпчак, что знаменует собой начало нового народа. Необходимо иметь в виду, что термин «кыпчак» достаточно условен, и в дальнейшем этот народ был известен под разными именами: шары, куманы, половцы, куны, ногайцы, татары, узбеки, казахи (курсив авт.). Некоторые из этих имён впоследствии перешли на современные народы, и поэтому автор считает необходимым в этой статье использовать термин кыпчак, что облегчает понимание целостности истории этого народа».
Автор переиздаваемой книги тоже считает, что термин кыпчак хоть и общепринятый, но действительно весьма условный. Данный термин связан лишь с так называемой и якобы имевшей место языковой «тюркизацией» древних монголов. Правильнее было бы говорить не кыпчакский, а древнетюркский суперэтнос – до Чингисхана, и древнемонгольский – после. Если учесть мнение как Радлова в XIX в., так и Махмуда Кашгарского в XI в. как непререкаемых знатоков тюркского языкознания своего времени, что «лишь те из тюрков, кто ведёт кочевой образ жизни, не общается постоянно с горожанами, сохраняют самый чистый и правильный язык» (История Казахстана и Центральной Азии… С. 157), а также то, что большую часть казахской степи в то время составляли не «относительно малочисленные кыпчаки» как лишь западная часть кимаков, а признавшие их доминирование огузы, кимаки, башкиры, басмылы, карлуки, татары, кыргызы и другие народы Махмуда Кашгарского (там же, с. 156), то определение и называние «кыпчакского» суперэтноса чисто тюркским или, вернее, древнетюркским более обоснованно.