Разведчики Зеленой страны. Георгий Павлович Тушкан
компасу на юго-восток.
– Хороший азимут! Тут без глаз останешься! – сердился Ромка, с трудом пролезая в кустах. – Надо двигаться туда, где кончаются кусты.
– А в какой стороне они раньше кончаются? – спросил Егор, хитро прищурив один глаз.
Ромка не мог этого сказать.
– Залезли! – ворчал он и хотел что-то добавить, как вдруг впереди трава и кусты пришли в движение, раздались шум, треск и рычанье Барса.
– Обезьяна, обезьяна! – неистово завопил Гномик.
– Медведь, медвежонок! – кричал Топс.
Мешки с плеч полетели на землю. Топс и Гномик мгновенно очутились на деревьях. Ромка схватился правой рукой за ветку, готовый при первой опасности взвиться вверх.
– Заряжай картечью, патронами с картечью! – кричал Егор, сбрасывая, как и другие, груз на землю.
Дрожащими руками он шарил в патронташе; вытаскивая патроны, смотрел на цифру, обозначенную на бумажке пыжа, прикрывавшего дробь, и совал обратно: № 3 – зайчатник, № 5 – утятник, № 9 – бекасинник. Но где же № 00 или № 000?
Ромка, успевший зарядить ружье раньше Егора и сообразивший, что никакого медведя нет, поспешил вперед. Ребята услышали выстрел и восторженный крик Ромки:
– Убил дикого кабана!
Егор и Топс побежали к нему. Гномик осторожно следовал позади.
– Где же он? Где? – кричали мальчики, догоняя бегущего Ромку.
– Вон, в кустах, – отвечал Ромка, на бегу наводя ружье в зверя, промелькнувшего в траве впереди Барса.
– Не стреляй, собаку убьешь! – крикнул Егор, останавливаясь и прицеливаясь.
Одновременно грянули два выстрела. Ромка подбежал к Барсу, с рычаньем терзавшему что-то в траве, и закричал:
– Это я убил, я!
– Нет, я убил: считается последний выстрел! – протестовал Егор.
Мальчики были так возбуждены, что будь перед ними раненый тигр, они бросились бы и на него. Наконец удалось оттащить за ошейник Барса, и мальчики увидели в густой помятой траве небольшое серое животное.
Гномик поднял трофей за ногу.
– Да это барсук! – сказал он. – Обыкновенный барсук! Тоже охотники! Кричат: «Кабан, кабан!» Мой отец убивал барсуков, и мы ели их мясо и сало, а из шкур делали чучела для школ и музеев. Барсучье мясо не отличишь от свинины, а жир вылечивает от туберкулеза.
– Тоже профессор! А кто первый кричал: «обезьяны, обезьяны»? – недовольно пробурчал Ромка.
– Обезьяны будут дальше, там, где леса в лианах, – обещал Егор.
– Какой тяжелый! – сказал Топс. – Давайте сейчас же жарить. А то «курсак пропал», – и он похлопал себя по животу.
– «Курсак пропал»! – передразнил его Егор. – Надо до реки дойти. Там и костер разложим.
– Дай, я понесу. – Топс взял барсука за ногу и дернул к себе.
– Не вырывай, я уже несу! – рассердился Гномик.
– Не ссорьтесь, хлопцы! Брось, Топс, понесет охотник, – сказал Егор и протянул руку.
– Я убил, а не ты, я и понесу, – сказал Ромка, отстраняя руку Егора.
– Ладно