Враг за моей спиной. Александр Афанасьев
раненый боец зажимает предплечье – и на улице постреляли…
На улице – синие всполохи мигалок, видно даже здесь, за кирпичным забором в полтора человеческих роста…
На улице – уже собирается толпа, пока людей немного, ночь – но прибывают, и никакого оцепления нет. Мигалки – за поворотом, там где стоит горящий ЛандКруизер. Подполковник бросается туда, там – улицу уже перекрыл Федерал, у Ланда – бойцы с автоматами. Ткнувшись капотом в высоченные скаты Урала – стоит изрешеченная белая Приора.
– Бросай оружие, на землю, стреляю!
«Тяжелые». Похоже, из прикомандированных.
– Хорош! – подполковник миролюбиво поднимает руку с автоматом – Детинцев я, ФСБ. Кто старший?
Свет подствольного фонаря светит в лицо, двое приближаются, один смотрит, другой – светит в лицо.
– Свой!
Автомат опускается.
– Представьтесь.
– Боярский, московское управление. Выехали на перестрелку, блокировали квартал. Что у вас там?
– Адрес взяли. Как минимум два убитых душка, своими глазами видел. Сработали по нолю[6].
– По кому работали?
– Мизаева знаешь, местного? Прошла инфа, что его на шариатский суд увезли.
Московский присвистывает.
– Совсем страх потеряли. А на деле?
– А хрен его знает. Толком не зачистили, у меня людей с гулькин хрен, двое трехсотых как минимум. Медиков пропусти.
– Уже вызвали.
– А тут что?
– Сорванный какой-то. Пошел на силовой прорыв…
– Бульба, тут живой!
Бойцы – отпрыгивают от машины, лучи фонарей и красные точки лазеров – жадно пляшут по белому металлу.
– Выходи с…а! Считаю до трех и стреляю! Два уже было!
– Руки в гору и выходи!
– Живьем!
Солдаты поморщились – проще всего было дать по багажнику очередь и только потом вытаскивать. Но приказ есть приказ – под прицелом двух автоматов третий, готовый отскочить – монтировкой открывает багажник.
– Замри, гад!
– Э… стой. Раб, кажется…
Двое, майор и подполковник осторожно приближаются. Яркие свет сразу нескольких фонарей заливает багажник. В багажнике – шевелится человеческое существо…
– Достаньте его. Осторожно.
Бойцы исполняют приказ. Обросший бородой человек еще стоит на ногах, щурит зрачки от света, отворачивается – яркий признак того, что он долго сидел в подвале и света белого не видел…
– Раб…
– Или заложник. Посади его, дай успокоительное, чая налей…
– Стоять… – подполковник всматривается в обросшее бородой лицо человека, потом делает шаг вперед. Поворачивает его к себе лицом…
– Ты – Ногин – не спрашивает, а утверждает он – Ногин Михаил Ильич, так? Ты Ногин, родился в Александрове.
Бородатый человек молчит, только слезы – катятся из глаз и пропадают в неопрятной, буйной повители бороды…
Подвал. Не как у русских подвал, чтобы соленья-варенья хранить, а настоящий опорный
То есть по сообщению агента. «Ноль» – агент на расписке, информатор.