Слуга. Николай Александрович Старинщиков
оборвался. Девушка выскользнула, метнулась к выходу и замерла, а парень разинул рот. Ой, как интересно! Живой генерал!
Как видно, ему нравилось быть объектом внимания. Сухов искал глазами девушку – она нужна следствию.
Трамвай остановился. Сухов дернулся к ней:
– Не уходите, девушка!
Но жертва недавнего произвола, уже стучала каблуками по асфальту. Сухов обернулся к компании:
– Вы что себе позволяете! Вам что здесь? Цирк?
– Да пошел ты…
Генерал не верил своим ушам, рука у него опустилась в карман.
Парень взвизгнул удавлено:
– Чё те надо?!
– Встать! К выходу!
Сухов вынул из кармана пистолет, передернул затвор.
Парень поднялся, продолжая вопить:
– Говорил вам, лошары, на «Мерсе» ехать надо!
Окруженный толпой перезревших парней, Сухов вывел из трамвая хулигана.
– И что ты нам сделаешь? – тот вызывающе смотрели в лицо генералу.
– Ты задержан.
Парень выхватил из брюк узкую полоску металла:
– У него зажигалка!
– Стоять…
– Получи, сука!
Полоска блеснула, вошла под левый сосок, и в этот момент «зажигалка» откликнулась пламенем.
Уцепившись руками в промежность, парень сложился пополам.
Сухов опустился коленями на асфальт – ноги его не держали. Затем лег на бок. По груди струилась теплая жижа. Генерал трогал рубаху, утирал о лампасы руки. Нож торчал в груди. Если не вынимать, то скорая может успеть.
– Свихнулся ты, дядя! Что ты наделал!
Сверху склонился один из парней, цепляясь за ручку ножа.
– Не трогай…
Но парень со скрипом повернул нож, вынул из груди и бросил на асфальт. Из сердца теперь била наружу ни чем не сдерживаемая кровь…
В дежурной части УВД раздался звонок. Мужской голос торопил приехать. Бригада прибыла в считанные минуты и, обнаружив на асфальте собственного начальника, сообщила о случившемся в следственный комитет и прокуратуру. Место происшествия оцепили. Прибыл следователь и стал писать протокол. Патрульные машины, снятые с маршрутов, собирали по тревоге личный состав гарнизона полиции.
К утру преступление раскрыли. Оперативники установили, что генерал стрелял из именного пистолета. Они обнаружили его зажатым в руке, под генеральским коленом, и вскоре получили результат, обзвонив больницы, – субъект с огнестрельным ранением находится в областной больнице. Им оказался сынок первого банкира области. Сын Сухофрукта. В кругу приближенных его называли Самцом. Прозвище, как видно, нравилось владельцу. Полиции были известны все его похождения, однако сделать с ним ничего не могли. Оперативники зло шутили: «Укоротят Самцу огурец – не с чем на баб прыгать будет… Жаль, генерал оставил ему другое яйцо… »
Между тем было также установлено, что в теле погибшего находилось энное количество промилле алкоголя. Будь он трезв, возможно, этого не случилось бы. И вообще непонятно, как его туда занесло.