Четвертая высота. Елена Ильина
что, хочешь разорить меня сразу – за один день?
Гуля виновато улыбнулась:
– Нет, папочка. Это выйдет ровно столько порций мороженого, сколько я съела бы одна за целый месяц. И столько же раз покаталась бы на карусели. Я всё это тоже подсчитала.
Отец усмехнулся:
– Ну что ж, это неплохо, что ты и летом занимаешься математикой…
Но Гуля перебила его:
– Не смейся, папочка, я даю тебе слово, что больше ни одной копейки не попрошу у тебя за целый месяц. Но ты понимаешь – я скоро уезжаю и долго не увижу своих ребят!
Владимир Данилович вынул из бокового кармана пиджака бумажник и отсчитал пятьдесят рублей, а потом ещё двадцать.
– Хватит! – прошептала Гуля. – И на мороженое и на карусель в Аркадии[10] хватит.
– И даже на трамвай, – сказал отец. – Можешь звать всю компанию.
Не помня себя от радости, Гуля помчалась приглашать ребят. Она бегала из дома в дом. Кого застала во дворе, кого – на соседней улице, кого – у моря, за остальными разослала гонцов. И всем наказала строго-настрого: сбор в семь часов вечера. В Аркадии. Не опаздывать.
Вечером, ещё задолго до семи часов, за круглыми столиками приморского парка торжественно расселись Гуля и её гости. Они тихо и неторопливо, стараясь продлить удовольствие, работали ложечками, осторожно дотрагиваясь до холодных сладких шариков в запотевших стеклянных вазочках.
Парусиновые тенты над столиками вздувались от морского ветра, как паруса, обвевая разгорячённые лица ребят прохладой.
Больше всех радовалась в этот вечер Гуля. За её столиком было особенно шумно и весело. А когда все уселись на деревянных коней и в расписные сани и карусель двинулась под хриплые, дребезжащие звуки органчика, Гуля почувствовала себя на вершине счастья.
Отец стоял возле карусели, и каждый раз, когда дочка горделиво проплывала мимо него на белом коне, он махал ей рукой, а Гуля улыбалась ему благодарно и ласково.
Через месяц, помогая отцу укладывать вещи в чемодан, Гуля спросила:
– Папа, а у тебя довольно денег на дорогу? Ведь ты столько потратил на меня и на моих ребят!
Отец вздохнул:
– Да, да, придётся мне, видно, пешком в Москву идти…
А потом похлопал её по плечу и добавил:
– Ничего, дочка, денег у меня хватит. Ведь ты целый месяц прожила без мороженого – сдержала своё слово. Признаться, я не раз хотел тебе предложить полакомиться, да только…
– Понимаю, – прервала его Гуля. – Воспитывал меня.
– Нет, по-моему, ты сама себя воспитываешь, дочка.
В тот же день отец уехал, а скоро Гуля и сама стала готовиться к отъезду.
Варька и Василинка
Киевская кинофабрика оказалась куда больше одесской. Гуле здесь понравилось всё: и мягкий голубоватый свет на съёмках, который не жёг глаза, и большие съёмочные павильоны, и то, что на фабрике её встретили как опытную артистку.
Режиссёр разговаривал с ней так же серьёзно, как со всеми другими актёрами. Он подробно разъяснял
Арка́дия – приморский курорт Одессы.