Катя. Екатерина Измайлова
в обнимку с медведем.
Я тихо сползла с кровати, укуталась в кофту крупной вязки, налила себе бокал вина, взяла тарелку с черешней и пошла на балкон.
Я сидела и думала о L. О нашей жизни. И много о чём ещё. Вино было нежным, с привкусом цветов, черешня добавляла ему сладости. Мне было не холодно. Спокойно и хорошо. Хотелось ещё вина. И я налила ещё. Ветер дул, и мои мысли уносились вместе с ним вдаль, вдоль черепичных крыш и по кронам деревьев, туда, в горы, где они потерялись, забылись и стали лишь приятными воспоминаниями.
3
Первое утро на море. Любого отпуска, любого отдыха, любого приезда в страну на море. Любого нового побега. Эти ни с чем не сравнимые ощущения. Здесь и нетерпение, и лёгкое возбуждение, и желание побыстрее опустить ноги в прохладную прозрачную солёную воду, выпить свой первый кофе в кафе на пляже, пройтись вдоль ещё закрытых магазинов на набережной. Когда почти все лежаки ещё свободны, нет суеты, поют птицы и в воздухе так сладко пахнет летом.
Хочется бежать, лететь, плыть, смеяться. Смеяться звонко и заразительно, чтобы весь мир слышал, как вы рады и счастливы. Какой вы большой и счастливый ребёнок.
Я проснулась рано. Предчувствие особенного дня не давало спать и скользило по моей коже тоненькими лучиками света. Мелкий ещё спал.
Я не удержалась и вышла на балкон, где тут же ощутила свежесть летнего утра, и, не долго думая, проглотила её целиком.
Эту огромную мятную свежесть, прохладную, но очень нежную, словно шарик лимонного сорбета. Послевкусие осталось во рту, на кончике языка, а сама свежесть, медленно прокатившись по моему горлу, затрагивая все-все-все миллиарды триллионов рецепторов, провалилась в пустой желудок и счастьем разлилась по венам. О да, я была довольна своим решением сбежать сюда и счастлива и уже любила это место всеми гранями своего так громко стучащего сердца.
Сынуля мирно спал. Я не хотела его тревожить, хоть мне и не терпелось показать ему, как красиво в этом солнечном летнем утре. На моих глазах медленно просыпалась улица. Кошки лениво распластались на траве и асфальте, радуясь новому, такому привычному для их жизни дню.
Я заварила ромашковый чай и села с книгой на белую лавочку на балконе. Я хотела слушать и слышать тот день.
Мелкий пришлёпал босыми ногами с растрёпанными волосами и уткнулся своим сонным носом мне в плечо.
– Доброе утро, – лениво и ласково сказал он.
– Доброе утро, сладкий. Как спал?
– Хорошо, только ветер очень сильно завывал.
– Разве ты просыпался? Мне кажется, нет, – я улыбнулась. Мой сын, как и я, большой любитель преувеличивать, из страшного делать ещё страшнее, из весёлого – ещё смешнее. Проще говоря, добавлять всё больше красок во все события своей жизни.
– Нет, я не просыпался, но точно знал, – уверенно ответил он.
– Ну, раз точно знал, то, значит, скорее всего, так и было.
– Что значит «скорее всего»? Мамочка, так и было.
– Хорошо. Так и было, – я не стала спорить. – Хочешь черешни или чай с печеньем?
– Да,