Охота за «Тайфуном». Алексей Суконкин
противовоздушной обороны «духов» с появлением более совершенных «Стингеров» охватила высоты до трех с половиной километров, а поджидать авиацию стрелки-зенитчики могли повсюду: пилоты докладывали даже о пусках из центра Кабула, с крыш домов и автомобилей, и уж тем более пуск можно было ожидать с горных вершин, откуда «духи» доставали авиацию на значительных высотах…
Вертолетчики постоянно искали способы противодействия зенитным ракетам. Таких способов, действительно способных помочь избежать поражения, было всего два. Первым были отстреливаемые с летящего «борта» тепловые ракеты-ловушки, на которые срабатывали тепловые головки самонаведения ракет, в результате чего ракеты меняли курс, и поражение цели не происходило. Вторым способом было использование для полетов сверхнизких или очень больших высот. В первом случае головки самонаведения просто не «брали» летательный аппарат на фоне земли, во втором – просто не могли достать в силу ограничения по дальности и высотности. Естественно, на высоты шесть или семь километров, с которых в основном, после появления у «духов» зенитных ракет, стали работать штурмовики Су-25 и истребители-бомбардировщики Су-17, вертолеты забраться не могли, а потому им судьбой была уготована только сверхнизкая высота.
С другой стороны, с такой высоты, как двадцать или тридцать метров, будучи все же сбитым огнем стрелкового оружия, падать на землю было смертельно опасно. Парашют на такой высоте уже бесполезен, а скорость падения довольно высока и нет запаса высоты для спуска на авторотации[13]. При столкновении с землей в десантный отсек проваливались два тяжелых газотурбинных двигателя, своей массой убивая находящихся там людей, а топливо из разорвавшегося от удара дополнительного бака ставило точку на жизнях уцелевших при падении пилотов. Николай много раз видел то, что остаётся от сгоревшего вертолета – лежащая в стороне хвостовая балка, стальной корд от колес шасси, большой сгусток расплавленного дюраля, опоясывающий автомат перекоса и бесформенные остовы двигателей…
Парочка таких «памятников» лежала непосредственно возле взлетно-посадочной площадки 206-й эскадрильи и постоянно напоминала пилотам о том, что враг может находиться прямо у твоего дома и сбить тебя практически над крышей твоего жилого модуля…
Майданов на пару минут передал управление вертолетом своему второму пилоту, что бы попить воды, не столько для того, чтобы напиться, а сколько для того, чтобы прополоскать пересохшие губы. Николай обернулся назад – чуть выше его «вертушки» и немного сзади шли два ударных вертолета Ми-24, хищно нацеливая на «зеленку» весь свой оружейный комплекс. Идущий впереди время от времени вращал своей крупнокалиберной пулеметной установкой и пару раз обстрелял подозрительные места на земле. Просто оператору Ми-24 показалось, что там были враги, а так как он летал в Афганистане уже больше года, то давно уже успел усвоить главное правило этой, впрочем, как и любой другой, войны, гласившее:
Раскручивание несущего винта от встречного потока воздуха. В случае отказа двигателей значительно снижает скорость падения вертолета, вплоть до вполне безопасного приземления.