Penthouse. Стефан Пипа
мелькнуло глубокое сожаление о содеянном. И этого мгновения было достаточно, чтобы рука дрогнула. Затем он просто потерял сознание и позорно упал на спину, держась руками за лезвие меча.
Его успели спасти.
Выписавшись из хирургического отделения, Кондратий по настоянию родителей вынужден был взять академический отпуск и провести значительную его часть в компании врачей как стационарно, так и амбулаторно, интеллигентно беседуя о причинах, побудивших его к самоубийству.
В память о знакомстве с японской культурой и обычаями у него осталась только небольшая цветная картинка, изображающая решительно настроенного самурая перед исполнением ритуала сэппуку: с мечом в руках и с листом васи´, украшенным последними стихами, возле его ног. Все остальные предметы, хоть как-то напоминающие о стране восходящего солнца, были безжалостно депортированы родителями из квартиры на свалку. Эта участь постигла даже очень популярный и очень дефицитный в те годы магнитофон «###»
Кондратий закончил свой рассказ, когда луна уже проложила серебристую дорожку в их палате.
Было тихо. Музыка выключилась. Кондратий отключился. И в этой тишине он почувствовал, что день был очень насыщенным и он от этого сильно устал.
Придя к такому выводу, он закрыл глаза и сразу же уснул. И пока спал, увиденное, услышанное, все сегодняшние впечатления бурлили в нем, словно кипящая вода, и прорывались в его сновидения обрывками фраз и лицами людей, строили длинные коридоры, рисовали причудливые картины.
А где-то глубоко-глубоко, хотя, быть может, совсем наоборот, высоко-высоко, летало ощущение удовлетворения: «День удался!».
17-ое июня, вторник
Когда он проснулся, то так же, как и вчера, увидел перед собой картину, висящую на стене. Но, в отличии от дня вчерашнего, он понимал, где находится и почему, а также отчетливо помнил события последних 24-х часов своей жизни.
Чтобы окончательно убедиться в том, что вчерашнее легко воспроизводится в памяти, он как бы оглянулся внутренним взором назад и увидел все происходившее в обратном порядке и в ускоренном темпе, что, впрочем, не мешало понимать суть всех событий. И чем ближе он продвигался к вчерашнему утру, тем тяжелее ему это давалось. Сначала появилось какое-то раздражение, поводов для которого он не находил. Затем пришла некая настороженность, готовая перейти в тревогу, а потом и в страх, готовый взорваться паникой. В конце концов он наткнулся на препятствие – своеобразный непроницаемый барьер. В своем восприятии он почувствовал его как нечто черное, твердое, жесткое, но в то же время бархатистое на ощупь, словно мягкой тканью оббили дерево или железо.
На этом его воспоминания исчерпали себя. Однако знания, полученные до появления амнезии, остались с ним и напоминали о себе, откликаясь ассоциациями на знакомые внешние раздражители: людскую речь, картины, музыку, события и прочее. Он удовлетворенно констатировал этот факт и оставил попытки вспомнить хоть что-то из событий до момента своего появления в 15-ом отделении.
– А