Зеленые тени, Белый Кит. Рэй Брэдбери
второй круг ада!
Старик замолчал.
– А там… можете прочесть? Третий круг!
Я прочитал вывеску:
– «У Гебера Финна»… да это же паб!
Старик изобразил удивление:
– Действительно, пожалуй, вы правы. Идемте, я познакомлю вас со своей… семьей.
– Семьей? Вы же говорили, что не женаты!
– Так и есть. И все равно – вперед!
Старик хорошенько стукнул по двери. И мы оказались в баре: сверкающие краны и с десяток встревоженных лиц резко обернувшихся к нам посетителей.
– Ребята, это я, – возвестил старик.
– Майк! Ну ты и напугал нас! – сказал один.
– А мы подумали, может, случилось чего! – сказал второй.
– Может, и случилось, по крайней мере для него. – Майк похлопал меня по локтю. – Что будешь пить, парень?
Я осмотрелся вокруг, хотел сказать «вино», но вместо этого ляпнул:
– Виски, пожалуйста.
– Давай мой «Гиннесс», – сказал Майк. – Теперь познакомимся со всеми. Вот Гебер Финн, он владеет пабом.
Финн протянул мне виски:
– Скорее тем, что от него осталось после того, как его прозакладывали три-четыре раза.
Майк двигался дальше, показывая пальцем:
– Это О’Гейвин, у него самые шикарные болота во всем Килкоке, он добывает торф, чтоб не гас огонь в ирландских очагах. Он искусный охотник и рыболов, как в сезон, так и в межсезонье.
О’Гейвин кивнул:
– Я браконьерствую. На воде и на суше.
– Вы честный человек, мистер О’Гейвин, – сказал я.
– Нет, – сказал О’Гейвин. – Как только я найду работу, я покончу с этим.
Майк повел меня дальше:
– Следующий – Кейси, может подковать твоего коня.
– Кузнец, – сказал Кейси.
– Починить спицы твоего велодрына.
– Веломеханик, – сказал Кейси.
– Отрегулировать свечи твоего драндулета.
– Автослесарь, – сказал Кейси.
Майк двинулся дальше:
– А это Келли, наш торфяной учетчик!
– Мистер Келли, вы ведете учет торфа, добытого мистером О’Гейвином на болоте?
Все засмеялись, и Келли сказал:
– Это распространенное туристское заблуждение. Так мы называем беговые дорожки. Я эксперт по скачкам. Я развожу лошадей…
– Он распространяет билеты на тотализаторе, – выкрикнул кто-то.
– Букмекер, – сказал Финн.
– Но «торфяной учетчик» звучит солиднее, не правда ли? – спросил Келли.
– В самом деле! – ответил я.
– А вот Тималти, знаток искусства.
Я пожал ему руку:
– Знаток искусства?
– Я до такой степени насмотрелся на марки, что у меня теперь глаз наметан на живопись, – объяснил Тималти. – Вообще-то я почтмейстер.
– А это Кармайкл, который в прошлом году воцарился на местной телефонной станции.
Кармайкл, вязавший что-то на спицах, откликнулся:
– Моей