Тайны жизни. Введение в учение Ошо. Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)
следующей встрече прямо спросила меня: «Тебе нравится мое тело? Хочешь заняться со мной сексом? Мое тело для меня ничего не значит, можешь воспользоваться им, когда захочешь. Я приду к тебе».
Это пробудило всю мою влюбчивость, которую я подавлял в себе. У нее не было предубеждений по поводу секса. А у меня они были, и разум мой был затуманен плотскими желаниями. Прямым ударом она разрушила барьер между нами. Мы стали друзьями. Несколько месяцев спустя, когда мы с женой проезжали Рим по пути на итальянские озера, она пригласила нас на ужин. Позднее я встретился с ней в конференц-зале в Лос-Анджелесе. Она вышла замуж за телепродюсера и больше уже не носила оранжевые одежды и медальон Раджниша на груди.
Приехав в коммуну в Пуне, я узнал, что Раджниш отказался от почетного звания Бхагван и взамен принял японский титул «Ошо». Это слово не так просто перевести: «О» означает любовь, уважение и благодарность, «шо» – глобальное расширение сознания и жизнь, бьющая ключом. В конце концов он отказался и от имени Раджниш, и его стали называть просто Ошо.
К середине 1988 года Раджниш почувствовал, что сказал уже все, что хотел. Он стал постепенно уходить от общественной жизни, все реже встречаться с людьми. Ошо никогда не отличался отменным здоровьем, он страдал от диабета и астмы. У него были все основания считать, что в тюрьме ему сильно подорвали здоровье: среди учеников ходили слухи, что там ему в пищу добавляли таллий. Этот не имеющий вкуса и запаха яд медленно разрушает организм. Несмотря на лучший медицинский уход, Раджниш так и не смог поправиться. В апреле 1989 года он выступил со своей последней публичной речью.
Два его близких ученика – канадец Свами Джэйеш и английский врач Свами Амрито – несли круглосуточное дежурство у его постели в последние дни его жизни. Свами Амрито подробно передал свой диалог с Ошо незадолго до его кончины. Прощупав пульс, Амрито сообщил, что конец уже близок. Ошо кивнул, давая понять, что знает. Амрито хотел было послать за кардиологом, чтобы постараться восстановить работу сердца, но Ошо остановил его: «Нет, мне пора. Пришел мой час». Он дал инструкции о том, как поступить с его комнатой и личными вещами. «Положите ковер от стены к стене, вот как этот коврик для ванной». Он указал на стереосистему: «Нирупа будет рад иметь ее». Нирупа долгие годы следил за порядком в его комнате. «А это нужно убрать, – продолжал он, указывая на осушители воздуха (они громко шумели), – но один кондиционер пусть работает». Его спросили о самадхи. Он попросил, чтобы после смерти тело доставили в медитационный зал. «Затем отвезите меня в крематорий, но перед этим наденьте мне шапку и носки».
За несколько недель до смерти кто-то спросил Раджниша, что случится с учением после того, как он уйдет.
Я полностью доверяю жизни. Если то, о чем я говорю, – истинно, то оно сохранится… и люди, заинтересованные в моем наследии, будут просто нести мой факел, ничего никому не навязывая.
Я останусь источником вдохновения для моих последователей,