Злые ветры Запада. Дмитрий Манасыпов
чем-то хорошим.
Дуайт пожал плечами.
– Да и ладно. Я язычник, ты же знаешь.
Командор кивнул и протянул Мойре, высунувшейся из нутра броневика, свой сверток. Дуайт осмотрелся, так, на всякий случай, но подозрительного не наблюдалось. Он полез в «Кугуар».
– Что это вообще? – поинтересовался Моррис, показывая на сверток. – Хоругвь с божественным ликом? Будем им отбиваться от детей зла?
Марк покосился на него и ничего не сказал. Хавьер, погладив висевшее на приборной доске маленькое распятие, помянул обязательную санктумарию и тоже промолчал. Мойра не выдержала:
– Не богохульствуй!
Дуайт протиснулся мимо нее и забрался в седло башни. С Моррисом стоило поговорить, но не сейчас. Сейчас стоило опять привыкать к привычному прицелу орудия.
– Хавьер? – Дуайт принюхался.
– Да, командор?
– Ты где-то масло разлил?
– Немножко, убрал уже.
– Засранец.
Хавьер помолчал. Но недолго.
– Взял у Санчеса новый топор. Наш совсем затупился.
– Угу, взял… Позаимствовал?
– Да.
– Очень порадуюсь, когда он набьет тебе твою наглую усатую рожу.
– Почему? – удивился Хавьер.
– Почему, почему… – Моррис накрыл лицо шляпой, удобнее устраиваясь. – Потому что он тебе ее набьет, только если мы вернемся. Я ему даже доплачу.
– Еще друг называется, – фыркнул Хавьер.
– Они так всегда, святой отец? – поинтересовалась Мойра, примостившись на второй лежанке.
– Да. Понемногу стараюсь отучить их хотя бы от сквернословия. – Марк сел рядом с ней, снял плащ. Кресты на наплечниках блестели в неярких отсветах трех лампочек внутри корпуса. – Недостаток веры, да…
Недостаток веры… Дуайт протянул руку и достал из кармана для орудийных щеток пачку жевательной резинки. В отличие от суррогата розового цвета, в очередной раз лопнувшего между губами Мойры, его пачка была настоящей. Живая смолка, домашняя мятная эссенция и немного сахара. Подлинная драгоценность, купленная у торговцев из Орлеана.
Мойра повела тонким хитрым носом, втянула воздух и уставилась на Дуайта. Растянула губы в усмешке.
– Наш настоящий рейнджер имеет слабости?
Дуайт кивнул.
– Ты мне нравишься, – сообщила девушка. – Ты просто душка, милый строгий Дуайт. Прям плюшевый мишка на Рождество.
Хавьер завел машину, и броневик мелко завибрировал, разогревая двигатель. Моррис, как и обычно, уже спал. Первый час езды от форта неопасен. Хавьер вывел броневик из гаража. Дуайта подкинуло, заставив вжать голову в плечи. Все-таки старина «Кугуар» не отличался большим удобством.
Дуайт прижал лицо к бронестеклу «глазка», выглянул наружу. Форт жил обычной жизнью.
Пыль и песок носились по улицам, закручиваемые ветром, обсыпали прохожих. Катил тачку с землей огородник Стэллоун, разводивший турнепс и шпинат. Куда меньше он любил разводить картофель, но именно его продажей и жил. Землю в форт привозили с востока, как и удобрения или семена.